Выберите букву, с которой начинается искомая словоформа:
І Љ Њ А Б В Г Д Е Ж З И Й К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Ъ Ы Ь Э Ю Я Ѣ Ѳ... осетрину отдали вчера на кухню. Въ буфетѣ остались самыя расхожiя тарелки, съ бурыми пятнышками-щербинками, - великопостныя. Въ передней стоятъ миски съ желтыми солеными огурцами, съ воткнутыми въ нихъ зонтичками укропа, и съ рубленой капустой, кислой, густо посыпанной анисомъ, - такая прелесть. Я хватаю ... Горкина, съ простынькой, Өедю-бараночника, потомъ Павелъ Ермолаичъ, огородникъ, хромой старичокъ какой-то, и еще незнакомые… Отецъ тащитъ меня къ ердани. Горкинъ, худой и желтый, какъ мученикъ, ребрышки всѣ видать, прыгаетъ со ступеньки въ прорубь, выскакиваетъ и окунается, и опять… а за нимъ еще, съ уханьемъ. Антонъ ... праздника: вынули изъ сундуковъ, старинныя. Всѣ хотятъ сѣсть поближе къ Пресвѣтлому, старому старику, который по богомольямъ до-ка. У Пресвѣтлаго все лицо желтое-желтое, какъ мѣсяцъ, и сiянiе отъ него исходитъ, и весь онъ – колѣнка лысая. Разсказываетъ, какъ его турки за вѣру ободрали, - ... и усаживаетъ на матушкину постель. Занавѣски раздвинуты, видно, какъ запотѣли окна. Ширмы отставленны. Отецъ лежитъ въ высокихъ подушкахъ, глаза его закрыты, лицо желтое, какъ лимонъ. Передъ правымъ кивотомъ, на серединѣ спальни, поставленъ столъ, накрытый парадной скатертью. На столѣ – фаянсовая миска съ пшеницей, ... накладываетъ ей кусище съ шоколатнымъ крэмомъ. Теперь никому не жалко. Въ передней – непрiятный человѣкъ, гробовщикъ Базыкинъ, всегда румяный. Въ рукѣ у него желтый складной аршинъ. Онъ что-то сердито шепчется съ другимъ непрiятнымъ человѣкомъ, у котораго тоже такой аршинчикъ. Базыкинъ толкаетъ непрiятнаго человѣка и кричитъ: «не проѣдайся ... кланяемся въ холодный полъ. Я не могу смотрѣть. И вижу желтѣющее пятно на бѣломъ, глубоко вдавившееся въ сморщившуюся подушку… - лицо?.. Маленькое какое, желтое!.. Боюсь смотрѣть – и вижу восковую худую руку, лежащую на другой. На нихъ деревянная иконка. Входитъ Анна Ивановна и шепчетъ: «ахъ, болѣзные ...
... былъ ими, родился съ ними! Когда э т о было, гдѣ?.. Свѣтлая-свѣтлая рѣка, церковь… желтая, какъ эти цвѣточки, церковь… надъ нею – синее. Небо? Должно быть, небо. Травка ... ; тряслись, болтали розовыми сапогами, ѣли ситный. Несли черемуху и желтые цвѣточки съ кладбищъ. Коровъ уже гоняли за заставу, и нашъ пастухъ Пахомовъ, выигравшiй недавно ... ; въ маѣ, послѣ дождя. Хотѣлось бродить, мечтать. Я прошелъ далеко, къ заставѣ. Вотъ и «Нескучный», безконечная желтая ограда. За ней густѣло, зеленѣло глянцемъ березовыхъ листочковъ. Клены золотились нѣжно, молочнымъ цвѣтомъ. Липы еще ... и лежатъ въ кровати, какъ уснумши!.. – Господи!.. – перекрестилась тетка. – Кого же убили, тетя?.. – дернулъ я ее за руку. Желтое ея лицо позеленѣло, она у меня ощерилась: – Ну, убили!.. Пастуха убили… &ndash ... ;припомнилось, какъ Женька называлъ этихъ сторожей – «Дай Въ-зубы»! – и желтые корпуса построекъ, и купы деревъ, дремавшихъ, хранившихъ тайну. Мы прошли предсадовую длинную аллею. Липы ...
... ; октябрьскимъ морозцомъ жнитво, пожелтѣли и заершили брови, а уши подсохли и засковзили на солнышкѣ желто-розовой, жидкой кровью. Выступили подъ сухой кожицей, какъ скрытыя проволочки, загрубѣвшiя жилки, померкли губы, выставились шишками скулы, ... ярмонка?» Ну? Ванюшка пялился, прижималъ золотушный подбородокъ къ рубахѣ и глядѣлъ исподлобья въ густую бѣлую бороду, въ желтое пухлое лицо. Глядѣлъ и думалъ: какая борода-то, какъ вѣникъ! – Ну, что? Вотъ и не знаешь… рубаху ... Сережа и Данила Степанычъ, одинъ – съ пушистымъ румянцемъ и упруго завившейся русой прядкой на лбу, а другой – одутловатый и желтый, съ бѣлыми, еще не сдающимися прядями на вискахъ, видно было, что это родные. Были похожи широкiе открытые лбы ... синихъ щеголей съ черными усиками − гармонистовъ. Дяденька изъ Шалова сидѣлъ на травкѣ, мотался въ-обнимку съ мужикомъ въ желтой рубахѣ, махалъ рукой на тащившую его бабу и тянулъ пѣсню. За столомъ, на которомъ кипѣли два самовара и стояли бутылки ... сквозь наплывающую сѣтку смотрѣлъ на сына, на кресло, на садъ, залитый солнцемъ, на свои подсолнухи, начинавшiе высовывать желтые язычки изъ усатыхъ головокъ. − Вотъ сядьте, попробуйте, какъ вамъ… Ну, какъ? & ... nbsp; расходящiеся радужные круги и засвѣтившiйся шаръ. Проходило зеленое. И опять увидалъ онъ свой голубой домъ, и веселый желтый песокъ дорожки, и красный платокъ на Софьюшкѣ, и черныя бровки. − Ну, вотъ… прошло ... крестился. Видно было, какъ ѣхалъ на возу можжевельника Акимъ и кидалъ; какъ, мѣрно шагая, подымались подъ желтой крышкой на взгорье, къ ельнику, гармонисты. Перехвативъ черныя спины ярко-бѣлыми полотнцами, несли, покачивая, мужики. ...
Ив. Шмелевъ ПУТИ НЕБЕСНЫЕ романъ книгоиздательство “ВОЗРОЖДЕНiЕ” - “LA RENAISSANCE” 73, Avenue des Champs-Elysées, Paris-8 1937 Эту книгу - послѣднюю написанную мной при жизни незабвенной жены моей Ольги Александровны и при духовномъ участiи ея - съ благоговѣнiемъ отдаю ея светлой Памяти ИВ. ШМЕЛЕВЪ 22 декабря 1936 г. Boulogne-sur-Seine 1. - ОТКРОВЕНIЕ. Эту ч у д е с н у ю истрорiю – въ ней земное сливается съ небеснымъ – я слышалъ отъ самого Виктора Алексѣевича, ав заключительныя ея главы проходили почти на моихъ глазахъ. Викторъ Алексѣевичъ Вейденгаммеръ происходилъ изъ просвѣщенной семьи, въ которой прермѣшались вѣроисповѣданiя и крови: мать его была русская, дворянка; отецъ – изъ нѣмцевъ, давно обрусѣвшихъ и оправославивишихся. Фамилiя Вейденгаммеръ упоминается въ истроiи русской словесности: въ 30-40-хъ годахъ прошлаго вѣка въ Москвѣ былъ «благородный пансiонъ» Вейденгаммера, гдѣ подготовлялись къ университету дѣти именитыхъ семей, между прочимъ – И. С. Тургеневъ. Старикъ Вейденгаммеръ былъ педагогъ требовательный, но добрый; онъ напоминалъ, по разсказамъ Виктора Алексѣевича, Карла Ивановича, изъ «Дѣтства и Отрочества». Онъ любилъ вести со своими питомцами бесѣды по разнымъ вопросамъ жизни и науки, для чего имѣлась у него толстая тетрадь въ кожанномъ переплетѣ, прозванная остряками – «кожанная философiя»: бесѣды были расписаны въ ней по днямъ и мѣсяцамъ, - своего рода «нравственный календарь». Зимой, напримѣръ, бесѣдовали о благотворномъ влiянiи суроваго климата на волю и характеръ; великимъ постомъ – о душѣ, о старстяхъ, о пользѣ самоограниченiя; въ маѣ – о влiянiи кислорода на организмъ. Въ семьѣ хранилось воспоминанiе, какъ старикъ ...
... , пестрые, − волхвы, какъ-будто. Лицъ не видно; всѣ на колѣняхъ, головами вмѣстѣ: разглядываютъ что-то на землѣ. Я вижу, съ жутью: огонечекъ желтый, язычкомъ. Неугасающее пламя?.. Нефть и здѣсь?!.. Колдуютъ, раздуваютъ.. Маги? Пожары раздуваютъ… или − с в ѣ т ъ? Въ молчаньи, головами ...
ПѢСНЯ Поѣздъ metro выкатился изъ-подъ земли на волю, и сѣкущая гремь желѣза смѣнилась глубокимъ гуломъ. Пошла эстакада надъ Парижемъ. Дождливо, мутно смотрѣлъ Парижъ: тонкiя его дали скрылись, мыльно мутнѣлась Сена; чрныя голыя деревья тонули рядами въ мути, смутно выпучивался куполъ, тяжелый, темный, похожiй на Исакiй; дымнымъ гвоздемъ подъ небо высилась башня Эйфель, тянулась въ тучи. Въ косыхъ полосахъ дождя грязно чернѣли крыши, бѣжали глухiя стѣны, висли на нихъ плакаты, − пухлый, голый, смѣющiйся во весь ротъ мальчишка, зеленая, съ домъ, бутылка, рожа въ заломленномъ цилиндрѣ, сующая въ ротъ бисквиты, танцовщица на ребрѣ бокала, − кричали,пропадали. Черной водой струились внизу асфальты, стегало по нимъ ливнемъ; бѣжали зонты и шляпы; подпрыгивали, каък заводные, автомобили въ брызгахъ, наскакивали, заминались. Тучи несло по крышамъ, хлестало, поливало. И вдругъ − прорывалось солнце, струилось въ лужахъ, дрожало на дали искрой, сiяло рельсомъ, стекломъ, автомобилемъ, озябшими цвѣтами на телѣжкѣ, − и пропадало въ ливнѣ. Шла обычная мартовская игра, − вѣтра, дождя и солнца, − капризная „giboulee de mars“. Но и въ этотъ ненастный день Парижъ былъ тотъ же Парижъ − живой, торопливый въ мѣру, навѣки заведенный. Въ эту мартовскую игру онъ казался даже еще живѣе. Гуще клубились трубы. Въ черныхъ затекшихъ окнахъ несрочно вспыхивали огни и гасли. Брызгая бѣшено на лужахъ, гнали во-всю шоферы, крѣпче защелкивались дверцы, ...
... ;гдѣ на солнечныхъ квадратахъ грѣются потомки цѣлаго поколѣнiя “мушекъ” и “жуликовъ”. Теперь въ большихъ комнатахъ дяди Захара, съ натертыми, желтыми отъ мастики полами, тихо и чинно. Тянутся вынутые изъ чулана ковры, тихо мигаютъ лампады въ углахъ, ярко блеститъ чищенный кирпичомъ мѣдный крестъ ... , Боже! Какiя лица! Какiе рубцы на щекахъ, какiя скулы, съ черной, потрескавшейся кожей, какiя мозоли и синеватыя болячки на узловатыхъ пальцахъ!... Какiе поломанные, кривые, желтые ногти, волдыри на лицахъ, заплаты и швы на тѣлѣ, азямахъ и полушубкахъ!.. Я уже знаю, что не изъ тридесятаго царства, не “оттуда” приходятъ они ... ; Ящикъ плыветъ въ черной волнѣ. Плачетъ стекло подъ дождемъ. Печально шумятъ старыя липы… Поворотъ, послѣднiй поворотъ, камень и желѣзо рѣшетокъ. Яма и желтый бугоръ грязной глины. Мостки… и молодцы въ коленкорѣ прикидываютъ, какъ бы половчѣе “спустить”. - Готово? - Пуска-ай&hellip ... “брюки на выпускъ”, старается говорить гуще, и Трифонычъ видѣлъ его въ Государственномъ банкѣ, въ отдѣленiи “вкладовъ”. И вотъ вышелъ дядя Захаръ. Желтый, взлохмоченный, съ ввалившимися ястребиными глазами, онъ потянулся, расправляя затекшiя члены, забралъ воздуху и потребовалъ лошадей. Архипъ получилъ такой “анекдотъ”, что ... почтительно вытираетъ подкладкой пальто скамейку. - А… ты… Вы… вы… по… ползъ… вотъ… Мы молчимъ. Да и о чемъ говорить? Какое усталое, желтое лицо!... - По… по… ми… рать ско… ро… - говоритъ еще не оправившимся языкомъ дядя и смотритъ, какъ воробьи шустро ...
... до зимы - гдѣ-нибудь надо же служить до ихъ прiѣзда! А зовутъ ее Сашей, Александрой Петровной. Говоря про заграницу, она посмотрѣла на желтый носочекъ баретки, и Василiю показалось, что сказала она это такъ, для шику. - Зато ... … - А вы сами откуда будете? - Я – тверская. Къ ночи немного взгрустнулось. Въ долгихъ сумеркахъ чуть намекали желтые огоньки по невиднымъ деревенькамъ, а въ захолодѣвшемъ сиреневомъ небѣ проступили бѣлые огоньки ... въ глазъ, а поваръ смѣялся: парикмахерское заведенiе открылось. Тоько молодой человѣкъ косился изъ уголка, желтый и злой, - казалось Сашѣ. Въ Мелитополѣ Василiй принесъ на желтой бумажкѣ тройку горячихъ пирожковъ трубочками, и Саша опять сказала: - И что ... ее сверху внизъ Гусенко, точно погладилъ смѣющимися глазами, и остановилъ взглядъ на играющемъ носочкѣ желтой баретки. Она посмотрѣла ему на грудь, прикрытую синимъ фартукомъ въ бурыхъ пятнахъ, ... . Когда подымались къ пансiону, поваръ спросилъ Сашу: – Ну, какъ, Санюха? Хочется въ Москву-то?.. а? Саша не отвѣтила, смотрѣла на холмы. Желтые и мѣстами въ багрянцѣ, смотрѣли на нее виноградники, поблескивая завернувшимися на вѣтру листьями. Шумѣло въ нихъ осенью и сквозило. На станцiю везъ ...
... -ка сюда! − кричитъ Мухинъ, махая палкой, и идетъ самъ, похрамывая и супясь. Лицо у Мухина желтое и худое, − видны всѣ кости, у него сахарная болѣзнь, и жить ему, − сказывалъ докторъ Синевъ, &minus ... слюну по плеткѣ, глядитъ злыми глазами; прыгаютъ подкуренные сивые усы, ерзаетъ на сухихъ скулахъ желтая кожа, и даже фуражка, какъ-будто, кричитъ прыгающимъ козырькомъ. − Хамья манера!! Я тебѣ укажу ...
... ; изъ угла стоны. Когда посвѣтлѣло и стали шевелиться больные, старикъ тяжело хрипѣлъ, закинувъ на спинку койки желтые кулаки. Тогда собрались, кто еще могъ стоять. Пришли съ горячими резиновыми пузырями у бока, съ помертвѣлыми лицами, съ обвязанными ... по рукѣ. − Вотъ что, дѣдъ. Можетъ быть, еще есть надежда… соглашайся. Больные затаились. Смотрѣли на желтое, измученное стариково лицо, на слабо синѣющее за окномъ небо, на сверкающiя капли. Слышали далекiй гулъ пробѣгающаго трамвая ...
... , какъ пахнетъ ими, уже приготовленными для рынка. На моей рукѣ, свѣсивъ головку, лежитъ увядшая коноплянка, буренькая, съ желтыми, словно только-что изъ-подъ лака, ножками, тонкими, какъ иголки. За ней я вижу… темныя конопли, задворки ...
ВЪѢЗДЪ ВЪ ПАРИЖЪ Послѣ долгихъ хлопотъ и переписки, − сколько ушло на марки, а каждая копѣйка выбивалась сердцемх, − послѣ адской, до дурноты, работы, когда кажадая обруха угля погоняла: „ну же, еще немного!“ − Бичъ-Бураевъ, − впрочемъ, „Бичъ“ онъ давно откинулъ, какъ усмѣшку, − славнаго когда-то рода, бывшiй студентъ, бывшiй офицеръ, забойщикъ, теперь бродяга, добрался до Парижа. Онъ вступилъ въ Парижъ безъ узелка, походно, во всемъ, что на себѣ осталось: въ черкескѣ, порванной боями, въ рыжей кубанкѣ съ золотистымъ верхомъ, въ побитыхъ крагахъ. Что было подъ черкеской − никто не видѣлъ. А было тамъ: германская тужурка, изъ бумажной ткани, грубая англiйская фуфайка на голомъ тѣлѣ, − истлѣвшую рубаху онъ бросилъ въ шахтѣ, − пробитая ключица, замученное сердце. Дорогое, что вывезъ изъ боевъ, − американскiй чемоданчикъ съ несэсэромъ, память убитаго на Перекопѣ друга, − пришлось оставить инженеру въ шахтахъ, болгарину, какъ выкупъ: а то не выпускали до конца контракта. И вотъ, съ сорока франками въ карманѣ, онъ вышелъ съ Gare de l’Est на Boulevard de Strasbourg. Часъ былъ раннiй. Парижъ сiялъ роскошнымъ утромъ, апрѣльскимъ, теплымъ; рокоталъ невнятно, плескался, умывался. Сѣрный запахъ угля отъ вокзала заливала ласковая свѣжесть весны зеленой, нѣжной: тонкими духами пахло отъ распускавшихся деревьевъ. Ошеломленный свѣтомъ и движеньемъ, великолѣпiемъ проспекта, широкаго, далекаго, на версты, Бураевъ задержался на подъѣздѣ. Въ глазахъ струилось. − Вотъ какой, Парижъ!.. Двѣ стѣны домовъ ...
ВЕРЕСКЪ Утихла буря, и даль дотого прозрачна, что дымные Пиренеи видно. Сегодня, какъ-будто, праздникъ, − такое солнце! Весь океанъ − какъ онвый, синiй до черноты и блеска, свѣжiй. Вспыхиваютъ на немъ барашки. И вѣтеръ свѣжiй, густой, соленый, дышитъ морской пучиной. Съ цѣлаго мiра вѣтеръ, изъ дальнихъ далей, куда западаютъ звѣзды. Отливъ сiяетъ, колетъ стекляннымъ блескомъ. Берегъ − веселый таборъ. Полощутся полосатыя палатки, дуются пузырями, вьются. Всюду живое тѣло, блещетъ и розовымъ, и мѣдью, струится, льется. Руки на бедра, грудь широко, впередъ, − тянетъ къ себѣ раздолье. Бухаетъ океанъ, тяжелой волною плещетъ. Возятся на пескахъ, бухаются въ валы съ разбѣга, выкинувъ руки стрѣлкой, бьютъ по волнѣ сверканьемъ. Пѣнится океанъ и хлещетъ, тѣло кипитъ, играетъ. Играетъ солнце. Счастье − дышать всей грудью! Когда-то было. Все еще, будто, помнишь радость глубокаго дыханья, утра и ночи въ морѣ, качку бортовъ на звѣздахъ, крѣпкiй, соленый вѣтеръ. Пузырятся пестрыя палатки, плещутъ. Въ тѣни подъ ними − народъ постарше: читаютъ свои газеты, курятъ. Въ синiя волны смотрятъ. − Comment ça va? − Ça va bien! Кофе − повыше. Щелкаетъ полотно навѣса, красные язычки играютъ, хлопаетъ флагъ на вышкѣ. За столиками густо, звучно. Бьется въ стаканахъ солнце, съ виномъ играетъ. Здѣсь, въ холодкѣ, покойно, и дальше видно. Читаютъ свои газеты, болтаютъ, курятъ. Сидятъ и смотрятъ, глотаютъ вино и вѣтеръ, тугой, соленый. − Comment ça va? − Ça va tres bien! Хорошо ...
... меня“!.. Онъ жилъ теперь одною мыслью. Судьба толкнула его купить лошадь. Онъ приготовитъ ее, разовьетъ ея скорость… и снова увидятъ его желтый камзолъ съ алой лентой, красный картузъ. Онъ поѣдетъ за завѣтнымъ призомъ, изъ-а котораго бьются всѣ владѣльцы конюшенъ, жокеи, спортс- - 37 - меня, ... , съ большимъ брюхомъ, взъерошенную лошаденку съ потертой мѣста- - 41 - иллюстрация ми кожей; натертое до крови плечо поводило легкою дрожью; повислыя уши топорщились въ стороны; желтые стертые зубы смотрѣли изъ-за отвислыхъ губъ; слабыя тяжелыя вѣки совсѣмъ закрывли глаза. - 42 - – „Вакса!“ – закричалъ воробей ... Болотниковъ! держись бодрѣй! – крикнуло нѣсколько голосовъ. – „Жаннетъ“! вонъ „Жаннетъ“… на поворотѣ!.. видите, красный камзолъ, желтые рукава… Это Кэтъ ѣдетъ… – Браво, „Жаннетъ“, браво!.. - 60 - Вся бѣлая, точно борзая, проходила &bdquo ... крѣпко сжатъ въ дрожащей рукѣ; упрямо, не отрываясь, смотритъ старикъ въ подрагивающую золотистую гривку. Онъ слушаетъ… Точно застыло сухое лицо, пузыремъ вздувается желтый камзолъ на спинѣ. – Фюйть… фюйть… – какъ удары хлыста по лицу, упали съ трибунъ два-три свистка: старые & ... bdquo;Мэри“, золотистой стрѣлой - 68 - скользитъ надъ землей. Вотъ онъ, надоѣдливый хвостикъ, пропалъ сбоку… Ползетъ назадъ бѣлоснѣжный камзолъ, желтое лицо англичанина; вытянулся онъ, вертитъ хлыстомъ, каък винтомъ. И слышитъ онъ голосъ: – „Мэри!..“ „Мэри!..“ цо-цо-цо… & ... - 70 - – „Мэри!..“ „Мэри!..“ – стономъ вырвалось у него. – Убилъ!.. убилъ!!. Онъ сорвалъ съ себя красный картузъ, рванулъ желтый камзолъ. Онъ задыхался. Перламутровый хлыстикъ, сломанный, валялся около головы „Мэри“. – Позволте-съ… Плотный ветеринаръ въ офицерскомъ пальто нагнулся ...
... шорохомъ и пошелъ въ гору, все въ гору, мимо старыхъ акацiй, уже выкинувшихъ желтую бахромку. - А, чо… Качнулся и чуть-чуть не выкинулся изъ шарабанчика. Опять на заворотѣ ... . Крякнулъ, поймалъ на шеѣ божью коровку, помялъ и швырнулъ. Передъ нимъ, въ солнечномъ пятнѣ, сидѣла на былинкѣ желтая бабочка и вздрагивала сквознымъ брюшкомъ. Онъ глядѣлъ на бабочку и соображалъ, какъ бы поднять выходъ кирпича ... . Хлопнулъ по фуражкѣ, закинулъ голову и сталъ на четвереньки, животомъ кверху. Его бѣлая рубаха съ чернымъ горлышкомъ завернулась и показала желтую полоску исхудавшаго тѣла. - Ближе подползай! - кричалъ Тавруевъ, вытягивая руку. -Еще! - Ладно, что ль? - ... чертовски холодна вода. Женщины медлили. Но когда немного опьянѣвшая Фирочка быстро сбросила желтое платье и спустила кружевную съ бантиками рубашку и, семеня ногами, съ визгомъ упала въ осочку и, присѣвъ въ ней и съеживъ худыя плечи, принялась ... бы въ узелокъ подъ подушкой, гдѣ лежали двадцать четыре рубли. Господа, пожалуй, и не возьмутъ а вотъ эти-то, пестрыя… На балконѣ играли желтые языки оплывающихъ на бутылкахъ свѣчей - потягивало вѣтромъ. Колыхались тѣни. «Что такое, - раздумывалъ онъ, приглядываясь къ тому ... ;судъ выѣзжалъ на сессiю, и были казенныя защиты. Зазвенѣла дверь на балконѣ, и вышли три женщины - бѣлая, голубая и желтая. Подошли къ периламъ и смотрѣли въ утреннiй садъ. - Канареечки-то, хи-хи… - сказалъ вошедшiй Пистонъ. - На балъ-то, Василь ...
... л. 1. въ вишневаго цвѣта широченной, повытертой у отвисшихъ кармановъ кофтѣ, со спустившимися на широкія ступни сѣренькими тонкими брюками. Въ рукѣ у него былъ повытертый до желта саквояжъ, съ какими, обычно, старички ѣздятъ на богомолье. Медленно и мягко ступая, онъ подошелъ къ кассѣ, отдышался, задвинулъ на затылокъ съ пропотѣвшаго лба взъерошенную ... усталой улыбкой молодой человѣкъ, выглядывавшій изъ уголка. И сіяло простоватое лицо присѣвшаго передъ Сашей на корточки Василія. На[w] Въ Мелитополѣ Василій принесъ на желтой бумажкѣ тройку горячихъ пирожковъ трубочками, и поваръ расхваливалъ, а Саша опять сказала: — И что вы все расходуетесь Василій Семенычъ? А ... А не донесете? — пытливо спросилъ Кожуха, разглядывая талончики. — Двадцать бутылокъ…. Глядѣлъ сверху внизъ, останавливая взглядъ на играющемъ носочкѣ желтой баретки, а она почувствовала, какая она маленькая передъ нимъ, и какъ онъ лѣниво и раздумчиво–хорошо говорилъ. ʺХохолъ… хохлы всѣ ... цвѣтов<ъ.> Развѣсили кисти на кисточкахъ на солнцѣ, разукрасили палатки виноградомъ и крупной, въ китайское яблоко, рябиной. Посыпало сливой, и поздними крѣпкими персиками, завалили желтыми и зелеными, гладкими и буграстыми дынями. Несли на рукахъ, везли въ фаэтонахъ, стоя на подножкахъ, — самое спѣлое, нѣжное. Затрещала скорлупа подъ ... гроздьяхъ<.> Навалили въ корзины по угламъ и желтаго, и розоваго, и синяго въ морозцѣ. Разукрасили палатки кистями сквозными и крупной, какъ китайское яблоко рябиной. Завалили желтыми дынями. Засыпали Захрупала скорлупа подъ ногами — пошелъ миндаль. Обивали орѣхи съ деревъ. И вездѣ — виноградъ и виноградъ — и въ камняхъ, ... изъ 8№ увезла на подводѣ покупки и двоюроднаго брата, а ея комнату заняли три пожилыя барышни, всѣ въ одинаковомъ: синія юбки и бѣлыя въ желтую полоску кофточки, всѣ очень тонкія; онѣ всегда молча ходили одна за другой, садились рядомъ и называли другъ дружку на вы. Н[ssssssss]прочесть — ...
... ; сказала Саша. — Купальницы… — А вы сами откуда будете? — Я — тверская. Къ ночи немного взгрустнулось. Въ долгихъ сумеркахъ чуть намекали огоньки желтые по невиднымъ деревенькамъ, а въ захолодѣвшемъ сиреневомъ небѣ проступили бѣлые огоньки. Саша грызла подсолнушки и бездумно смотрѣла чъ засинѣвшееся окно. — Какъ чешетъ–то! &mdash ... гримасы, наводилъ зайчика въ глазъ, а поваръ смѣялся: парикмахерское заведеніе открылось. И молодой человѣкъ поглядывалъ изъ уголка, желтый и злой, — казалось Сашѣ — непріятный былъ взглядъ. Въ Мелитополѣ Василій принесъ на желтой бумажкѣ тройку горячихъ пирожковъ трубочками, поваръ расхвалилъ, а Саша опять сказала: — И что вы все расходуетесь&hellip ... ; сказала Саша. — Купальницы называются… — А вы сами откуда будете? — Я — тверская. Къ ночи немного взгрустнулось. Въ долгихъ сумеркахъ чуть намекали желтые огоньки по невиднымъ деревенькамъ, а въ захолодѣвшемъ сиреневмъ небѣ проступили бѣлые огоньки. Саша грызла подсолнушки и бездумно смотрѣла въ засинѣвшееся окно. — Чешетъ–то такъ ... гримасы, наводилъ зайчика въ глазъ, а поваръ смѣялся: парикмахерское заведеніе открылось. И молодой человѣкъ поглядывалъ изъ уголка, желтый и злой, — казалось Сашѣ — непріятный былъ взглядъ. Въ Мелитополѣ Василій принесъ на желтой бумажкѣ тройку горячихъ пирожковъ трубочками, поваръ расхвалилъ, а Саша опять сказала: — И что вы все расходуетесь&hellip ...
... зимы, — гдѣ–нибудь надо же служить до ихъ пріѣзда! А звать ее Сашей, Александрой Петровной. Говоря про заграницу, она посмотрѣла на желтый носочекъ баретки, и Василію показалось, что сказала она это такъ, для шику. — Зато свѣтъ посмотрите! А, похожи[3], и они къ намъ&hellip ... Купальницы называются… — А вы сами откуда будете? — Я — тверская. Къ ночи немного взгрустнулось. Въ долгихъ сумеркахъ чуть намекали желтые огоньки по невиднымъ деревенькамъ, а въ захолодѣвшемъ сиреневомъ небѣ проступили бѣлые огоньки. Саша грызла подсолнушки и бездумно смотрѣла въ засмѣявшееся окно. — Чешетъ–то какъ ... nbsp; зеркальцемъ, наводилъ зайчиковъ въ глазъ, а поваръ смѣялся: парикмахерское заведеніе. Только молодой человѣкъ косился изъ уголка, желтый и злой, — казалось Сашѣ. Въ Мелитополѣ Василій принесъ на желтой бумажкѣ тройку горячихъ пирожковъ трубочками, и Саша опять сказала: — И что вы расходуетесь! А потомъ и сама ... строевые. Съ пузатыхъ бочковъ ихъ били яркія солнца, смотрѣли въ синее небо черныя иголочки кипарисовъ, далеко позади — маленькія желтые горы, и совсѣмъ близко десятокъ расплывавшихся красныхъ рожъ широкими ртами смѣялись[15] Василію изъ этой шеренги. Выходилъ изъ прикухоннаго чуланчика поваръ ... бутылокъ… Не донесе–те! — пытливо оглянулъ ее сверху внизъ Гусенко, точно погладилъ смѣющимися глазами и остановилъ взглядъ на играющемъ носочкѣ желтой баретки. Она посмотрѣла ему на грудь, прикрытую[23] пятнахъ, и попросила скорѣй отпустить — ждутъ къ обѣду. — Скоренькая ка–кая ... скребло. // л. 17. Когда подымались къ пансіону, поваръ спросилъ Сашу: — Ну, какъ, Санюха? Хочется въ Москву–то?.. а? Саша не отвѣтила, смотрѣла на холмы. Желтые и мѣстами въ багрянцѣ смотрѣли на нее виноградники, поблескивая завернувшимися на вѣтру листьями. Шумѣло въ нихъ осенью и сквозило. На станцію везъ тотъ же Ибрагимъ на линейкѣ, и тѣ же ...
... nbsp; Ванюшка пятился, прижималъ золотушный подбородокъ къ рубахѣ и глядѣлъ исподлобья въ густую бѣлую бороду, и[195] въ желтое пухлое лицо. Глядѣлъ и думалъ — какая борода–то, какъ вѣникъ! — Ну, что? Вотъ и не ... черными усиками — гармонистовъ. Дяденька изъ Шалова сидѣлъ на травкѣ, мотался въ обнимку съ мужикомъ въ желтой рубахѣ, махалъ рукой на тащившую его бабу и тянулъ пѣсню. За столомъ, на которомъ кипѣли два самовара и стояли ... сѣтку смотрѣлъ на сына, на кресло, на садъ, залитый солнцемъ, на свои подсолнухи, начинавшiе высовывать желтые язычки изъ усатыхъ головокъ. — Вотъ сядьте, попробуйте, какъ вамъ… Ну, ... круги и засвѣтившiйся шаръ. Проходило зеленое. И опять увидалъ онъ свой голубой домъ, и веселый желтый песокъ дорожки, и красный платокъ на Софьюшкѣ, и черныя бровки. — Ну, вотъ&hellip ... поодаль, и держалъ картузъ ‘‘на молитву’‘, стараясь сдерживать лошадь, которую кусали слѣпни. Горбачевскiй батюшка, въ желтой[386]. — Вы бы еще[389] надѣли! Выслѣдилъ, когда Николай Данилычъ очутился[391] ... nbsp; Видно было, какъ ѣхалъ на возу можжевельника Акимъ и кидалъ, какъ, мѣрно шагая, подымались подъ желтой крышкой на взгорье, къ ельнику, гармонисты. Перехвативъ черныя спины ярко–бѣлыми полотнцами, несли, покачивая, ... ;Сверху вставлена маргиналия: «Вельможите 5 ½ кв. 19 ¼ <нрзб> Абр 1 ½ кр.». [384] «желтой» зачеркнуто, вставлено «бѣлой». [385] Запятая зачеркнута, вставлено «и». [386] «и сдѣлалъ замѣчаніе» зачеркнуто ...
... , что бываетъ на Рождество Богородицы. Памятна была Ильѣ та первая гривна мѣди. Пригоршню сладкихъ жемковъ, корецъ имбирныхъ пряниковъ и полную шапку синей и желтой рѣпы накупилъ онъ на ярмаркѣ; три раза проползалъ подъ икону за крестнымъ ходомъ и щей монастырскихъ съ сомовиной наѣлся досыта. Слушалъ слѣпцовъ, наглядѣлся на ... – розово-золотые въ солнцѣ. Отзывался пустынный ихъ крикъ въ паркѣ. Лебедей рисовалъ Илья и осеннiй островъ, и всегда пустую липовую аллею съ желтыми ворохами листьевъ. Каменныя плотины писалъ Илья – вверху и внизу, съ черными жерлами истоковъ. Все было обвѣяно печалью. Съ тоской думалъ Илья ... со сладкимъ товаромъ: всякими пряниками – пѣтухами и рыбками, сухимъ черносливомъ, изюмомъ и шепталой кавказской, яблочной пастилой и орѣховымъ жмыхомъ. Селомъ стояли воза съ желтой и синей рѣпой, мытой и алой морковью, съ лѣснымъ новымъ орѣхомъ и вымолоченнымъ горохомъ. Наклали мужики лѣсовые бѣлыя горы саней и корытъ, капустныхъ и огуречныхъ кадокъ ... , Казанскiя, Рождества – самые ходовые бога. Съ улыбкой глядѣлъ Илья на строгiе лики, одѣтые розовыми вѣночками, и вспоминалъ радостнаго Арефiя. Купилъ синей и желтой рѣпы, вспомнилъ, какъ обдиралъ зубами: не приходила былая радость. Купилъ «кузнецовъ» любимыхъ – мужика съ медвѣдемъ, пощелкалъ и подарилъ жадно глядѣвшему ... кумачами и ситцами кричать пестрые балаганы. Горы бѣлыхъ саней и корытъ свѣтятся и въ дождѣ и въ солнцѣ – на черной грязи. Рядкомъ стоятъ телѣги съ желтой и синей рѣпой и алой морковью, а къ стѣнамъ жмутся вываленные на солому ядреная антоновка и яркiй анисъ. Не мѣняетъ старая ярмарка исконнаго вида. И рядками, въ вѣночкахъ ... на холстъ русскую самобытную пестроту и «стильную» красоту заѣзжiе художники. Нравится имъ бѣлый монастырь, груды саней и бѣлаго дерева, ряды желтой и синей рѣпы и кумачовыя пятна. Дачники любятъ снимать, когда народъ валится подъ «Неупиваемую Чашу». Улавливаютъ колоритъ и духъ жизни. ...
... ; значится капбретонский герб: синее поле океана и на нем − желтый угол, острием вверх, старинное примитивное изображение ...
... ; Шмелев, Иван Сергеевич Письмо к [Короленко Владимиру Галактионовичу] [1917] Черновой автограф 1л. Присоединен лист с адресом В.Г. Короленко машинопись 1 л. Лист в желтых пятнах //Общее кол–во листов 2 ПОЛТАВА М.Садовая, I. Его Высокоблагородiю Владимиру Галактiоновичу КОРОЛЕНКУ. //л.1 Глубок. Вл. Гал. Очень и очень обязанъ ...
... толсты[106], рыхлый и въ лицѣ и во всей фигурѣ. Стоитъ и оглядываетъ стѣны. [107] Грузный человѣкъ продолжалъ водить по стѣнамъ. Въ рукѣ у него былъ [108] вытертой, до желта саквояжъ, съ какими, обычно, старички ѣздятъ на богомолье. Въ другой рукѣ была дубовая клюка.[109] Сѣро–гороховаго тона бумажныя брюки упали складочками ... [1708],[1709] [1710] на сухой, комковатой почвѣ,[1711] лежали[1712] [1713] [1714] виноградники,[1715] — зелено–желтые лѣтомъ,[1716] краснѣющіе по осени[1717] [1718]. Тянули изъ сыпучаго шифера невѣдомые густые теплые[1719] соки, съ солнца калящiй жаръ[1720 ... приходили татары, носили[2171] корзины свѣжаго[2172] еще тронутаго прохладой упругаго винограду[2173]. Грудами лежалъ виноградъ на всѣхъ углахъ, синій, зеленый, желтый, розовый[2174]<.> Затрещали ранними утрами по виноградникамъ сойки, зачвокали дрозды. Они тоже любили виноградъ, а въ комнаткѣ Саши стояла всегда корзина самаго лучшаго ... [2185] надъ фруктовы<ми>[2186] палатками кисти[2187], убрали палатки[2188] виноградомъ[2189] и виномъ и[2190] крупной въ китайсоке яблоко рябиной. Завалили дынями, желт<ы>ми и зелеными, гладкими[2191] и буграстыми[2192] ребрами[2193]<,> насыпали каштану.[2194] Затрещала скорлупа подъ ногами — пошелъ миндаль. Свезли[2195 ... [2211] Вместо: въ сѣро буромъ лѣсѣ тычинъ ‑ было: и всегда подъ солнцемъ [2212] Вместо: зеленые, ‑ было: зелено–желтые лѣтомъ и [2213] Далее было: пустой [2214] Далее было: [И] Изъ этого теплаго сока земли и жгучихъ лучей лѣто рождало густое ...
... .[132] Красные ящики вагоновъ и срубы безъ крышъ[133] говорили, что это возникающій городокъ. Толклись крючники, мужики съ кнутьями, бабы съ пирогами, молодцы съ желтыми аршинами въ карманахъ<,> съ пачками накладныхъ[134], и ни одного отдыхающего лица. Три слѣпца, ухватившись за кафтаны, стояли у края пристани, поднявъ пустые[135] глаза въ сѣрое ... пересмѣивались глазами. Потомъ полюбились. Желтобурыя щетки жнивья глядѣли голо и холодно въ сумеркахъ, и только малиновыя[666] шапки чертополоха силой обсѣли межи съ черно-желтыми[667] пуговками ржавой дикой рябинки. Уже не было стрѣляющихъ по просторамъ стрижей[668]. Только черное галочье шумѣло въ холодѣющемъ небѣ,[669] кричало, что ... ] Было пасмурно. вписано. [133] Вместо: срубы безъ крышъ — было: а. неустройство б.разбросанность в. <нрзб.> [134] Над строкой вписан незачеркнутый вариант: и желт. арш. [135] Далее было вписано: а. олов. б. оловянныя в. бѣлыя [136] Далее было вписано: <нрзб.> [137] Вместо: перекосивъ лицо — было ... ] Далее было: два раза въ день [665] Далее было: два раза въ день [666] Далее было: колкія [667] Вместо: черно-желтыми — было: желто-черными [668] Далее было: -щуровъ, источившихъ всѣ берега черными дырями [669] шумѣло въ холодѣющемъ небѣ подчеркнуто волнистой линией. Далее в рукописи ...
Фонд № 387 Картон № 7 Ед. хран. № 7 Шмелев Иван Сергеевич Росстани (собственноручная надпись) Соседи (машинописное заглавие) рассказ 1913 а) Ранняя редакция 1913 апр. 30 Машинопись с авторской правкой и пагинацией 30 лл. б) Первоначальные наброски плана сюжета Черновой автограф 1 л. «Слово» сб. 1 М.: Книгоизд-во писателей в Москве 1913 г. Рассказы т. V. Москва 1914 стр. 117–207. Общее количество листов 46 // карт. а) 30 лл. Сосѣди.[1] I Десятаго iюля справили именины Данилы Степаныча, а заодно[2] и Ольги[3] Ивановны, невѣстки[4],но не въ Cокольникахъ, на собственной дачѣ, какъ послѣднiе годы, а[5] на родинѣ, въ Ключевой[6]. Совсѣмъ, было[7], забыли Лаврухины[8] свою Ключевую[9] съ той поры[10], какъ разбогатѣли и[11] повели широко[12]банное[13] и подрядное дѣло[14], а тутъ, съ годъ тому, запросился и запросился Данила Степанычъна родину. Сталъ прихварывать и киснуть, сталъ жаловаться, что скучно[15] зимой въ Москвѣ, а лѣтомъ,[16] въ Сокольникахъ шумно и парадно – то[17]музыка[18],[19]народъ[20] и[21] вода плохая, а отъ[22] плохой воды унего ноги пухнутъ и снанѣтъ и сердце заходитъ[23]. Возилъ[24] Николай Данилычъ отца къ[25]докторамъ, и тѣ ...
... откуда будете… происхожденiемъ… ‑ Я – тверская… Къ ночи всѣмъ немного всгрустнулось[283]. Въ весеннихъ сумеркахъ чуть намекали желтые[284] рѣдкiе огоньки по невѣдомымъ деревенькамъ, и въ захолодѣвшемъ сиреневомъ небѣ проступили бѣлые огоньки. Саша грызла подсолнушки и бездумно смотрѣла въ засинѣвшееся окно ... усталой улыбкой молодой человѣкъ, выглядывавшій изъ уголка. И сіяло простоватое лицо присѣвшаго передъ Сашей на корточки Василія. [320] Въ Мелитополѣ Василій принесъ на желтой бумажкѣ тройку горячихъ пирожковъ трубочками, и поваръ расхваливалъ, а Саша опять сказала: — И что вы все расходуетесь Василій Семенычъ? А на ... кисти[1783] [1784] [1785] на солнцѣ, разукрасили палатки и[1786] виноградомъ и крупной, въ китайское яблоко, рябиной. [1787] Завалили[1788] желтыми и зелеными, [1789] дынями. Посыпало миндалемъ, ‑[1790] затрещала скорлупа подъ ногами[1791]. Валили[1792] орѣхи съ деревъ. И вездѣ ‑[1793] ... зачеркнуто. [71] Далее было: [со] /въ/ спустивши[ми]/х/ся на широкія ступни сѣреньки[ми]/хъ/ тонки[ми]/хъ/ брюка[ми]/хъ/. [72] Далее было: Въ рукѣ у него былъ повытертый до желта саквояжъ, съ какими, обычно, старички ѣздятъ на богомолье. Медленно и мягко [73] Тяжело вписано. [74] Далее было начато: взд [75] Далее было: ... ;– было: порѣшили [281] тире вписано. [282] В рукописи ошибочно: обфицiантами [283] Так в тексте. [284] желтые вписано. [285] В тексте ошибочно: окно [286] В тексте ошибочно: говорилу [287] Текст обрывается. [288] В тексте ошибочно ... ] Так в тексте. [950] В тексте: воздюшними [951] крѣпко<?> загорѣлые господа въ котелкахъ и яркихъ галстукахъ съ булавками съ желт.<?> англ<iйскими> саквояжами ‑ уральскiе камни вписан незачеркнутый вариант. [952] Вместо: плелся – было: медленно шелъ [953] ...
... ;Какъ высоко», - думалъ Журавликъ, осматривая все, что было внизу, на землѣ. - «Как хорошо!». Болото пропало. Лѣсъ внизу чорно-желтый коверъ. А вонъ и деревня въ сторонѣ. И вдругъ яркимъ свѣтомъ ударило въ глаза Журавлику. Изъ-за края земли поднималось огромное багровое солнце. Онъ даже закрылъ ...
... ;Василій страдаетъ глазами, черезъ синія очки совсѣмъ ничего не видно въ сѣренькомъ свѣтѣ изъ-за рѣшетчатаго окна, усталъ отъ долгой службы, записочка дрожитъ въ желтой рукѣ. — Пишешь, ничего не разберу… самъ почитай. — Присядьте, батюшка, — говоритъ псаломщикъ, еще не успѣвшій снять ...
... ходила сестрица Сима много недѣль — все лѣто, съ самаго того дня, какъ унесъ художникъ ее другую, невиданную и кроткую, съ высоко поднятой желтой свѣчой, взирающую[73] молитвенными глазами на[74] трепетный огонекъ. Будто душу взялъ отъ нея и унесъ съ собою.[75] Во снѣ[76] видѣла его, будто беретъ ее за руку и ведетъ ...
... [224] телятъ. Съ ненавистью[225] смотрѣлъ на него Степа, на его сизоватый носъ пьяницы и густую, полную животной силы бороду желтую, представляя[226], что говорил<ъ> Парменъ, и передалъ о телятахъ: — Всенепремѣннѣйше пришлемъ за телятками… тѣмъ[227] живемъ… … Подлецъ, развратникъ ...
... разъ взглянуть на монастырскую братiю и потомъ въ дорогу. Меня охватила сырость моря. Въ небѣ быстро бѣжали разорванныя тучи. Издали вижу я, какъ сверкаютъ во мракѣ желтые огоньки свѣчей. — «Изведи изъ темницы душу мою» — звучитъ подъ сводами храма пронзительный альтъ монаха ...
... въ дорогу. Ночная сырость съ озера пронизываетъ до костей. Холодно, неуютно подъ сѣрымъ небомъ. Тяжелыя сводчатыя ворота давятъ. Издали видно, какъ мерцаютъ въ храмѣ желтые огоньки свѣчей… … «Изведи изъ темницы ду-шу мо-ю-у!?» — уныло бьется въ полумракѣ пронзительный альтъ послушника. Разноцвѣтныя лампады надъ ...
... .[1723] Можетъ быть эту тоску вызвалъ переходъ отъ ярко освѣщ.[1724] зала, большой толпы, отъ освѣщ. мѣс., неба и снѣга[1725] къ желтому огоньку[1726] лампочки, гряз. стѣнамъ[1727] и тишинѣ. На кровати разметелась Матрена, а[1728] на лавкѣ спалъ <нрзб>[1729] Васька подъ лоскутн.[1730] одѣяломъ ...
... Уклейкинъ… И смотрѣлъ боязливо, закусивъ палецъ. И думалъ что-то. И окликалъ, осматриваясь - Па-пань… Но его голосокъ тонулъ въ хаосѣ шумныхъ ударовъ молотка. Желтый огонекъ выливался изъ тьмы, неподвижный и скучный, назойливо-неподв. огонекъ... Но это не было солнце, т. к. Укл. и солнца не разглядѣлъ к. слѣд.[1955] за свою ...
... одна рука–то... Въ этотъ вечеръ я засидѣлся. Трое насъ оставалось въ столовой. Тихъ былъ и теменъ вечеръ. Чорный, глядѣлъ онъ въ открытое окно, колебля желтое пламя свѣчи. Василiй Сергѣичъ трогательно разсказывалъ о своей жизни. Отецъ крупными шагами ходилъ по комнатѣ и тихо насвистывалъ, я сидѣлъ въ уголку и смотрѣлъ на темное окно ...
... , о смерти и мнѣ станов.[490] тяжело. Но дядя б.[491] все такъ же какъ и раньше, но еще бол.[492] похудѣлъ и лицо его б.[493] желтое, какъ восковое…[494] // л. 9 [495]Вошелъ слуга и сказалъ: — Два часа прошло Лѣкарство пора принимать&hellip ... пачку книгъ. — Вотъ я отобралъ тебѣ… для твоей полочки, макаронщикъ… Онъ почти никогда не улыбался, но тутъ все его желтое, морщинистое лицо освѣтилось такой улыбкой, на меня повѣяло такой душевной теплотой<,> что я сразу понялъ, какъ ошибались у насъ дома, говоря, что у дяди ...
... , чистомъ[225] мощеномъ, гдѣ совс. не бы<ло> нав.[226] стояли рядками все одинаковые плетеные[227] двухколески,[228] широкія, ладныя подъ черный и желтый[229] лакъ, словно господскія. Сытыя лошади безъ <нрзб.> привязаны цѣпями къ длинной желѣзной эмалированной[230] коновязи[231], на рельсахъ. И опять, Иванъ подивился ... .<оза> вписано. [227] плетеные вписано. Вместо: плетеные — было: <нрзб.> [228] Далее было: очень [229] и желтый вписано. [230] Вместо: Сытыя лошади безъ <нрзб.> привязаны цѣпями къ длинной желѣзной эмалированной — было: Лошади сытыя привязаны были ...
... . Длинная полоса кустовъ надъ сонной рѣкой… Вздрагивающiе звуки свирѣли звенятъ въ сторонѣ, щелканье кнута слышится… Опять огонекъ на берегу жалкiй, желтый, какъ[35] умирающая[36] звѣзда на утреннемъ небѣ… Все дальше отступаютъ берега, уносятъ отъ глазъ мирныя картины утра, кутаются въ водяныхъ парахъ, сливаются ... и потомъ въ дорогу. Меня охватила сырость моря. Въ небѣ быстро бѣжали разорванныя тучи, открывая темно-голубое пространство. Издали вижу я, какъ сверкаютъ во мракѣ желтые огоньки свѣчей. — «Изведи изъ темницы душу мою» — звучитъ подъ сводами храма пронзительный альтъ монаха ...
... городка. На постояломъ дворѣ, залитомъ асфальтомъ, у длиннаго эмалированнаго водопойнаго корыта на рельсахъ[184], стояли рядками крѣпкія, ладныя двуколки съ широкими плетушками, подъ черный и желтый лакъ. Сытыя лошади, больше старыя, стояли на цѣпной привязи. Было все чисто, въ порядкѣ, какъ на смотру; какъ на конскомъ заводѣ у Прошкина, — ... пить пиво. Мотнулъ головой и сказалъ, коверкая, чтобы было понятнѣй нѣмцу: — Я-я! каряшо! Мой пива желаетъ. Нѣмецъ ощерился, показалъ крупные желтые зубы и закрякалъ: карашо! Въ придорожномъ трактирчикѣ, на синей вывѣскѣ котораго былъ нарисованъ заяцъ съ колбаской въ зубахъ и бочонокъ обвѣшанный кружками, нѣмецъ съѣлъ кусокъ соленой ... , сходясь въ лавку и принести самаго крѣпкаго портеру бутылку и фаршированнаго перцу. И опять подумалъ Иванъ: ду-ракъ! // л. 30 [468]плетеныя колки[469], подъ черный и желтый лакъ; сытыя лошади чокали по асфальту, на привязи. Было[470]чисто, какъ на смотру, какъ на конскомъ заводѣ Прошина: ни сѣнинки. Ходилъ[471]парнишка съ совкомъ ...
... онъ будетъ бродить у двора. Въ погожіе дни сидитъ онъ на чурбашкѣ, подъ окономъ избы, положивъ сбоку новенькій, выданный ему изъ госпиталя костыли желтые, и смотритъ на тихую улицу. Часами сидитъ и покуриваетъ изъ фарфоровой трубочки въ синихъ разводахъ, съ головой старичка въ колпачкѣ.Трубочку эту подарилъ ему плѣнный германецъ ... ] Большіе Кресты, нищіе. Теперь ихъ нѣтъ. Акуратно черезъ два дня приходила «правильная чета», старикъ Архипка[1436] со своей старухой, желтые и отечные[1437], всегда навеселѣ, всегда утаивающіе другъ отъ друга собранныя копейки,[1438] чтобы выпить[1439] украдкой. Къ ночи ихъ можно было ... странная: кофейня съ ваннами! Дальше — меблированныя комнаты… Клопова. Удивительно! Сколько разъ встрѣчалъ я въ глухихъ городкахъ уѣздныхъ эти ржавыя вывѣски съ желтыми буквами, давнія, одни и тѣже, — словно переносилъ ихъ кто-то изъ городка въ городокъ. И почему-то почти всегда — или Клопова ... ] Далее было: вереницей [1435] Далее было: усадьбу у села [1436] Вместо: Архипка — было: Архипушка [1437] желтые и отечные вписано. [1438] Далее было: и [1439] Вместо: выпить — было: напиться [1440] Вместо: найти &mdash ...
... по кирпичамъ, утонувшимъ въ грязи, въ поркѣ и въ рваной калошѣ на босу ногу, безъ картуза. Онъ перемахнулъ черезъ канаву, потерялъ опорокъ и выругался. Они посторонились, приглядываясь къ желтому, испитому лицу въ ямкахъ и косточкахъ, въ черныхъ кусточкахъ на подбородкѣ и скульяхъ, – къ острому до боли и злости лицу. - Разставились на дорогѣ!.. – сказалъ человѣкъ въ сердцахъ ... горчицей. Подвигается онъ верткой походкой, словно взвинчиваетъ гибкія ноги. На немъ песочнаго цвѣта курточка, такіе же, очень тонкіе, брюки в обтяжку, измазанные въ глине желтые баретки и полотняная сумка с хлебомъ и неведомымъ инструментомъ. Картузикъ на немъ спортсменскій, шведскій, и тоже в глине. Голова маленькая, с бѣгающими зеленоватыми глазками, рыжіе усы &ndash ... на корточки и лукаво шепчетъ: –Я-а... – и широко разеваетъ бѣлозубый ротъ. Горчица подмаргиваетъ усомъ, пощуривается, и начинаетъ быстро-быстро качать ногой. Комбинэ следитъ за желтой бареткой. –А если васъ, госпожа Бедняжкина, спроситъ какой дядя или тетя, почему вы – самая умная, такъ всѣмъ и говорите: я... са-ма-я... умная... потому ... ржавые вывѣсочки на воротахъ, отыскиваю какой-то Кривой или Короткій тупикъ, – не помню. И вдругъ совсѣмъ неожиданно, въ тупичкѣ, я вижу... Иванъ Гаврилычъ! Въ своей вылинявшей до желтой зелени шубейкѣ, съ вытертымъ лисьимъ воротникомъ и въ валенкахъ, сидитъ онъ на лавочкѣ у воротъ серенькаго домика, въ четыре окна, на вечернемъ солнцѣ, подъ свешивающейся грузной рябиной ...
... ,[18] жизнью.[19] Съ денщикомъ Жуковымъ онъ поѣхалъ на тарантасѣ къ конечной станцiи. Въ сторонѣ отъ дороги,[20] въ голыхъ кустахъ, солдаты[21] рыли могилы. На снѣгу лежали[22] кучи мерзлой желтой земли и смотрѣли[23] рядками свѣжiе мелкіе[24] кресты. Здѣсь хорогили съ[25] пункта. Жуковъ[26] сказалъ: — Можетъ, и калуцкіе наши тутъ. Хоть и та же земля[27], а все ... ] приподнялся на локтѣ подпоручикъ и потянулся, чтобы разглядѣть лицо. Потянулся и капитанъ Шеметовъ. Теперь подпоручикъ могъ разглядѣть[334] его[335] сонное, опухшее[336], желтое, будто <нрзб.>,[337] лицо, густые черные усы[338], носъ широкій, съ[339] <нрзб.>[340] ноздрями. И <нрзб.>[341]. Лѣвая <нрзб.>[342] рука ... и неба. Что-же еще? Больше ничего не требовалось<.> Выходя изъ магазина онъ увидалъ на углу на той сторонѣ какъ будто знакомое лицо — желтое лицо Шеметова и, не раздумывая, нужно ли ему это<,> быстро перебѣжалъ, расталкивая и извиняясь. Нѣтъ<,> это былъ не Шеметовъ<,> а пожилой офицеръ грузинъ очень похожій. И стало ... ] очарованiя. Куютъ гвозди[1838]. Сушкинъ тронулъ[1839] сирень. Она уже вяла[1840] и осыпала крестики[1841], а ландыши уже[1842] вчера были желтые. Прошла красота…[1843] И все проходитъ. Остается только[1844] ликъ вѣчый, — какъ бы сказалъ Шеметовъ. Ликъ скрытый и всегда остающійся ... [2174]<.> — Всегда жить нельзя. Ну, прощайте.[2175] Поѣздъ отходилъ. Сушкинъ вскочилъ на подножку. И[2176] стоялъ, провожая глазами станцію, побѣжавшую[2177] желтыми окнами, фонарями, березами.[2178] И уже забѣлѣли поля подъ[2179] луной<.>[2180] И стало[2181] легко дышать[2182] подъ сѣрымъ небомъ[2183 ...
Конкорданс создается в рамках проекта РФФИ 18-012-00381 "Раннее творчество И. С. Шмелева в рукописных источниках: исследование и публикация"