Выберите букву, с которой начинается искомая словоформа:
І Љ Њ А Б В Г Д Е Ж З И Й К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Ъ Ы Ь Э Ю Я Ѣ Ѳ... богадѣлки. Зачѣмъ ужъ теперь гонять, когда послѣднiе дни подходятъ! Горкинъ за свѣчнымъ ящикомъ, а меня поставилъ къ аналою и велѣлъ строго слушать. Ботюшка пришелъ на середину церкви къ аналою, тоже преклонивъ голову. Пѣвчiе начали чуть слышно, скорбно, словно душа вздыхаетъ, - По-мо-щникъ и по-кро-ви-тель Бысть мнѣ ... бы и самого Примагентова! Баринъ цѣлуетъ его въ «сахарныя уста» и обнимаетъ. Двое молодцовъ вносятъ громадный самоваръ и ставятъ на лежанку. Пискунъ неожиданно выходитъ на середину комнаты и раскланивается, прижимая руку къ груди. Закидываетъ безухую голову свою и поетъ въ потолокъ такъ тонко-нѣжно - «Близко города Славянска ... , убранный кругомъ цвѣтами; остановится передъ Царскими Вратами – и возгласитъ въ тишинѣ: «Прему-дрость… про-сти-и..!» И понесетъ на главѣ на середину церкви на аналой. И воспоютъ сперва радующее – «Спаси, Господи, люди Твоя», а потомъ, трижды тоже, самое мое любимое – « ... , и старый, сѣдой пастухъ-хозяинъ, въ новой синей поддевкѣ, въ помазанныхъ дегтемъ сапогахъ и въ высокой шляпѣ, похожей на цилиндръ, что надѣваютъ щеголи-шафера на свадьбахъ, вышелъ на середину еще пустынной улицы, поставилъ у ногъ на камушки свою шляпу, покрестился на небо за нашимъ домомъ, приложилъ обѣими руками длинный рожокъ къ губамъ, надулъ толстыя ...
Ив. Шмелевъ ПУТИ НЕБЕСНЫЕ романъ книгоиздательство “ВОЗРОЖДЕНiЕ” - “LA RENAISSANCE” 73, Avenue des Champs-Elysées, Paris-8 1937 Эту книгу - послѣднюю написанную мной при жизни незабвенной жены моей Ольги Александровны и при духовномъ участiи ея - съ благоговѣнiемъ отдаю ея светлой Памяти ИВ. ШМЕЛЕВЪ 22 декабря 1936 г. Boulogne-sur-Seine 1. - ОТКРОВЕНIЕ. Эту ч у д е с н у ю истрорiю – въ ней земное сливается съ небеснымъ – я слышалъ отъ самого Виктора Алексѣевича, ав заключительныя ея главы проходили почти на моихъ глазахъ. Викторъ Алексѣевичъ Вейденгаммеръ происходилъ изъ просвѣщенной семьи, въ которой прермѣшались вѣроисповѣданiя и крови: мать его была русская, дворянка; отецъ – изъ нѣмцевъ, давно обрусѣвшихъ и оправославивишихся. Фамилiя Вейденгаммеръ упоминается въ истроiи русской словесности: въ 30-40-хъ годахъ прошлаго вѣка въ Москвѣ былъ «благородный пансiонъ» Вейденгаммера, гдѣ подготовлялись къ университету дѣти именитыхъ семей, между прочимъ – И. С. Тургеневъ. Старикъ Вейденгаммеръ былъ педагогъ требовательный, но добрый; онъ напоминалъ, по разсказамъ Виктора Алексѣевича, Карла Ивановича, изъ «Дѣтства и Отрочества». Онъ любилъ вести со своими питомцами бесѣды по разнымъ вопросамъ жизни и науки, для чего имѣлась у него толстая тетрадь въ кожанномъ переплетѣ, прозванная остряками – «кожанная философiя»: бесѣды были расписаны въ ней по днямъ и мѣсяцамъ, - своего рода «нравственный календарь». Зимой, напримѣръ, бесѣдовали о благотворномъ влiянiи суроваго климата на волю и характеръ; великимъ постомъ – о душѣ, о старстяхъ, о пользѣ самоограниченiя; въ маѣ – о влiянiи кислорода на организмъ. Въ семьѣ хранилось воспоминанiе, какъ старикъ ...
И С Т О Р I Я Л Ю Б О В Н А Я I Была весна, шестнадцатая в моей жизни, но для меня это была первая весна: прежнiя всѣ смѣшались. Голубое сiянье въ небѣ, за голыми еще тополями сада, сыплющееся сверканье капель, бульканье въ обледенѣлыхъ ямкахъ, золотистыя лужи на дворе съ плещущимися утками, первая травка у забора, на которую смотришь-смотришь, проталинка въ саду, радующая н о в ы м ъ – черной землей и крестиками куриныхъ лапокъ, – осл–пительное блистанье стеколъ и трепетанье «зайчиковъ», радостный перезвонъ на Пасхѣ, красные-синiе шары, тукающiеся другъ о дружку на вѣтеркѣ, сквозь тонкую кожицу которыхъ видятся красныя и синiя деревья и множество солнцъ пылающихъ… – все смѣшалось въ чудесном и звонкомъ блескѣ. А въ эту весну все, какъ-будто, остановилось и дало на себя глядѣть, и сама весна заглянула въ мои глаза. И я увидалъ и почувствовалъ всю ее, будто она моя, для меня одного такая. Для меня – голубыя и золотыя лужи, и плещется в нихъ весна; и сквозистый снѣжокъ въ саду, разсыпающiйся на крупки, въ бисеръ; и ласкающiй нѣжный голосъ, отъ котораго замираетъ сердце, призывающiй кошечку въ голубомъ& ...
... ] «крикнулъ смѣшно» исправлено на «смѣшно крикнулъ». [239] «Дудка» зачеркнуто. [240] Сверху по середине вставлена глосса «Послѣдній дѣнь». [241] Вставлено «только». [242] «головой» зачеркнуто. [243] ... . [297] «съ болѣзнееной тоскливымъ чувствоомъ» зачеркнуто. [298] Сверху вставлено «под желѣзнымъ навѣсомъ». [299]Сверху по середине старницы вставлена глосса «Посл.<ѣдній> дѣнь». «эта» зачеркнуто. [300] «къ уборной» зачеркнуто. [301 ... ». [376] «знакомымъ» исправлено на знакомое». [377] «напѣвомъ» зачеркнуто. [378] Сверху по середине страницы вставлена глосса «Послѣдній дѣнь». [379] «сѣро–бѣлыя» зачеркнуто, вставлено «сѣр<ыя>». [380 ... ; зачеркнуто. [479] «не вздремнуть» зачеркнуто, вставлено «то». [480] «и» зачеркнуто. [481] Сверху по середине страницы вставлена глосса: «Посл<ѣдній> дѣнь». [482] «Голосъ его дошелъ до сознанія клячи.» зачеркнуто. [483] ... исправлено на «овсянки». [726] «похлебки» зачеркнуто. [727] «только» зачеркнуто. [728] Сверху по середине старницы вставлена глосса «Посл<ѣдній> дѣнь». [729] «нехорошо» зачеркнуто. [730] «повторялась» исправлено ... — плечомъ». [829] «Взваливалъ по три мѣшка и вывертомъ, легко и ловко, скидывалъ ихъ въ» зачеркнуто. [830] Сверху по середине страницы вставлена глосса «Посл.<ѣдній> дѣнь». [831] «хочетъ» зачеркнуто. [832] Вставлено «быть» ...
... былъ трупъ Пантелея Петровича. Должно быть, сперва завертѣло его и напоромъ воды подъ плотину подбило, но нижнимъ теченіемъ вытолкнуло и отнесло на середину, гдѣ постоянный круговоротъ воды вертелъ его на одномъ мѣстѣ, не позволяя отпуститься на дно. Тѣло принесли на плотину и положили. Лицо и руки были пухлыя, налитыя ...
ГРАЖДАНИНЪ УКЛЕЙКИНЪ. I. - Уклейкинъ идетъ! Уклейкинъ идетъ!... Мальчишки бросали бабки, собирали змѣи и бѣжали на улицу. Полицейскiй, кидавшiй въ ротъ сѣмечки у окна прачешной, выдвигался на мостовую. Въ самоварномъ заведенiи Косорылова стихалъ лязгъ, и чумазые мѣдники высыпали къ воротамъ. Портнихи вытягивались изъ оконъ, роняя горшки герани. - Идетъ!.. Твердо идетъ нонеча… Головы поворачиваются къ “посту”. - Ладушкинъ дежуритъ… - А што твой Ладушкинъ!... Махнетъ проулкомъ… Какъ намедни-то въ одной опоркѣ стеганулъ“… - Ужли не прорвется, а? - Сурьезный нонче штой-то… Всѣмъ хочется, чтобы Уклейкинъ прорвался на Золотую улицу, въ публику. За нимъ ринутся, и будетъ скандалъ. Уклейкинъ начнетъ откалывать, прохватывать и печатать, начиная съ головы и кончая подчаскомъ. Пока захватятъ и погрузятъ на извозчика, онъ высыплетъ много кое-чего, о чемъ не говорятъ громко, а разносятъ изъ дома въ домъ такъ, что сейчасъ же узнаютъ на задворкахъ; что казалось забытымъ и вдругъ всплываетъ; что было даже одобрено про себя, но чего въ открытую еще стыдятся; что шмыгнуло мимо портфелей слѣдователя и прокурора, ловко избѣгло печатнаго станка и вдругъ, непонятнымъ процессомъ встряхнулось въ помраченныхъ мозгахъ и гулко выкатилось на улицу изъ сиплой готки полупьянаго сапожника. - Чего гляди-то?... Уклейкинъ что ли-ча идетъ? - спрашиваютъ сверху портнихи. - Мчитъ! Спущайтесь, Танечка! - А ну васъ… Намъ и здѣсь хорошо. - Имъ не годится середь публики въ открытомъ видѣ. - Варька-то, Варька-то расползлась! Ровно какъ мягкая… - Со щиколаду. Ее кажинный вечеръ мухинскiй конторщикъ щиколадомъ удовлетворяетъ. Уклейкинъ идетъ рѣшительно, высоко подымая тощiя, узловатыя ноги, точно выдергиваетъ ихъ изъ мостовой. Какъ гремучая змѣя хвостомъ, шмурыгаетъ онъ опорками, подтягивая на ходу ...
ИВАНЪ КУЗЬМИЧЪ. _____ I. Иванъ Кузьмичъ Громовъ былъ хорошо извѣстенъ “городу”. “Кряжъ”, - говорили о немъ въ торговомсъ мiрѣ, - “по старинкѣживетъ”. Да, Иванъ Кузьмичъ былъ, что называется, стараго закала. Новый ходъ коммерцiи, шикарные магазины и зеркальныя окна были ему не по нутру. - Имъ бы пыли напустить, - вотъ-те и коммерцiя вся… Окна въ двѣ сажени вывелъ, молодцовъ въ штиблетки обулъ, а посмотри-ка ему въ карманъ… На шинахъ катаютъ, по заграницамъ швыряются, всякой голой шельмѣ сережки на честномъ народѣ подаютъ… Купцы-ы!... Торговалъ Иванъ Кузьмичъ близъ вокзала, въ громадномъ лабазѣ. Лабазъ былъ заваленъ мѣшками съ мукой, кулями овса и соли; онъ имѣлъ унылый видъ сарая и не топился зимой. Молодцы днями играли въ шашки, а Иванъ Кузьмичъ сидѣлъ въ стеклянной конторкѣ, при лампочкѣ, и щелкалъ на счетахъ. Дѣло падало, старыя фирмы вымирали, всемогущiй кредитъ шелъ и сметалъ купеческiя традицiи; рѣже и рѣже подъѣзжали къ лабазу подводы, рѣже заѣзжали иногороднiе. Пора бы совсѣмъ прикрыть лавку и жить на капиталъ, но старикъ такъ свыкся съ лабазомъ, въ домѣ была такая гулкая пустота, что страшно было порвать привычную нить. Мимо бѣжала кипучая жизнь, вертѣлась пестрыми лоскутами, и годъ отъ году угрюмѣй глядѣлъ онъ на эти пестрые клочья. - По заграничному норовятъ… ну-ну… Заграничное - это было безличное что-то и сумбурное, не имѣющее ни прочныхъ устоевъ, ни правды, ни благолѣпiя. Другое дѣло “мы”, Русь… Она, какою онъ ее зналъ, съ ея несчетными миллiонами народу и царемъ, съ необъятнымъ просторомъ, полей и, лѣсовъ, съ красавицей Волгой, по которой онъ еще парнишкой гонялъ мокшаны и барки, - она была въ его глазахъ несокрушимымъ гигантомъ, который - придетъ время - всѣмъ покажетъ себя, ...
ЗА СЕМЬЮ ПЕЧАТЯМИ I Съ какого конца не въѣзжай въ Большiе Кресты, увидишь въ серединѣ села ярко-зеленую крышу, а надъ ней плакучую развѣсистую березу. Это глядитъ съ бугорка на мѣняющiйся свѣтъ Божiй казенная винная лавка − № 33. Каждый мужикъ, подъѣзжая, непремѣнно помянетъ столярову поговорку: − Три да три: выпилъ − карманъ потри. Столяръ Митрiй, покривившаяся изба котораго какъ напротивъ лавки, бывало, плакался на судьбу за такое сосѣдство: − Никуда отъ ее не дѣнешься, − плачешь, а идешь. Да-а, какъ глаза ни три, а все − въ три да въ три! Самъ и полки ей отлакировалъ, а черезъ ее одна непрiятность. Теперь она запечатана, и крѣпко набитыя тропки къ ней по зеленому бугорку уже повеселѣли послѣ августовскихъ дождей мелкой осенней травкой. Но зеленая, съ чернью и золотцемъ, вывѣска еще не снята и наводитъ на размышленiя. Еще не отъѣхала къ брату-бухгалтеру, въ Тулу, и сидѣлица Капитолина Петровна, дворянка и хорошаго воспитанiя, хотя уже продала батюшкѣ поросенка. Но корову еще придерживаетъ. Вотъ когда и корову продастъ, да придетъ отъ бухгалтера ей настоящее разрѣшенiе, чтобы выѣзжала, тогда все разрѣшится. А теперь… кто что знать можетъ? Виситъ и виситъ вывѣска. И все еще прiостанавливаются по старой привычкѣ подъ бугоркомъ телѣги, и лошаденки собираются подремать, но сейчасъ же трогаются подъ ругань къ бойко заторговавшей чайной. Печатали лавку урядникъ со старостой и понятые. Староста, Фотогенъ Иванычъ, самъ, бывало, помогавшiй ...
ОБОРОТЪ ЖИЗНИ Осеннiе дни. Тихо и грустно. Еще стоятъ кой-гдѣ в просторѣ бурыхъ пустыхъ полей, какъ забытыя, маленькiя шеренги крестцовъ новаго хлѣба. Золотятся по вечерамъ въ косомъ солнцѣ. Тихи и мягки проселочныя дороги. Курятся золотой пылью за неслышной телѣгой. Тихи и осеннiя рощи въ позолотѣ, мягки и теплы; строги и холодны за ними, на дальнемъ взгорьѣ, сумрачные боры. И такъ спокойно смотритъ за ними даль, чистая-чистая, какъ лаза ребенка. Какъ вырезанная из золотой бумаги, четко стоятъ-идутъ большакомъ вольно раздавшiеся вѣковыя березы. Идутъ и дремлютъ. Всюду чуткiй покой погожихъ осеннихъ дней, забытыхъ вѣтромъ. А налетитъ и перебудоражитъ скоро, закрутитъ и захлещетъ, и побѣгутъ въ мутную даль придорожныя березы, и заплачутъ рощи. Мы сидимъ на голомъ бугрѣ, за селомъ. Отсюда далеко видно. − А это Сутягино, крыша-то красная… − показываетъ за большакъ столяръ Митрiй. − Такое торжество было! Да свадьба. Женился сынъ, офицеръ… на недѣлю прiѣхалъ съ войны жениться. Откладать-то неудобно было… съ гувернанткой жилъ. Ну, понятно..: Мамаша ихняя не дозволяла. А тутъ надо оформить по закону… Сегодня живъ, а тамъ… Разбирать нечего, крайность. Пожалѣла барыня за ребенка − женись! Всѣ его владѣнiя будутъ, какъ папашу убьютъ. Ужъ и гордая барыня! А война. Она такого обороту дастъ, что и своих не узнаешь. Старики у насъ разошлись… что-то такое и не понять. Три старика вотъ поженились… правда, богатые, вдовые… Такихъ-то ядреныъ дѣвокъ себѣ повыбрали, не говори! Самую головку. Для ...
ИВ. ШМЕЛЕВЪ ЭТО БЫЛО Издательство ГАМАЮНЪ БЕРЛИНЪ 1 9 2 3 Это было (разсказъ страннаго человѣка) I. Я прекрасно знаю, что это было. Меня захватывало блаженствомъ ужаса, крутилъ вихрь на грани безумiя и смысла… Случилось это во время прорыва подъ М… Кажется, тогда… Нѣтъ, я буду говорить опредѣленно, – это даетъ увѣренность: это случилось тогда. Въ тылу у насъ очутилась нѣмецкая кавалерiя, – и фронтъ сломался. А вотъ что раньше. Мѣсяца два передъ тѣмъ меня засыпало взрывомъ нѣмецкой мины. Двое сутокъ пролежалъ я въ землѣ, подъ счастливо скрестившимися надо мной бревнами, какъ въ гробу. Откуда-то проникалъ воздухъ. Надъ моей головой ходили въ атаки, прокалывали другъ друга, поливали мою могилу кровью. Иногда мнѣ казалось, что я слышу хрипъ нѣмца: «тайфэль… майнъ готтъ»…, рычанiе родной глотки, изступленно-гнусную брань и молитвенный стонъ… Этотъ участокъ фронта, изрытый кротовьими ходами-гнѣздами, съ подлой начнкой изъ нитровъ и толуоловъ, какъ сыръ швейцарскiй ноздрями, разъ пять переходилъ изъ рукъ въ руки въ эти два дня. Пьяная смерть раздѣлывала надо мной канканъ. Я приходилъ ...
Какъ я узнавалъ Толстого Культура… Во дни моего дѣтства мы – я и моя округа – и слова такого не слыхали. А она была, эта культура, проникала невидимо, какъ воздухъ, вливалась на насъ, порой – и смѣшнымъ путемъ. Кругомъ же была она! Въ церковномъ пѣнiи, въ благовѣстѣ, въ пѣсняхъ и говорѣ рабочаго народа изъ деревни, въ тоненькой, за семитку, книжкѣ въ цвѣтной обложкѣ, – до пестрыхъ балагановъ подъ Новинскимъ, до Пушкина на Тверскомъ бульварѣ. Вливалось мѣтко – чудеснымъ народнымъ с л о в о м ъ. На самомъ порогѣ дѣтства встрѣтилъ я это слово, ж и в о е слово. Потомъ ужъ – въ книгахъ. И вотъ, вспоминая дѣтство, – скромное, маленькое дѣтство, – вижу я въ немъ б о л ь ш о е, великiй подарокъ жизни, – родное слово. Родное слово – это и есть культура. Я уже разсказалъ страничку моей „культуры“, – „Какъ мы открывали Пушкина“. Теперь разскажу, какъ мы узнавали Толстого, – я и моя округа. _________ Впервые о Толстомъ я узналъ отъ парильщика Ивана Хромого, стараго солдата. Было мнѣ лѣтъ восемь. Иванъ вымылъ меня до лоску, попарилъ даже вѣничкомъ на полкѣ, и, щеокча бородой у грудки, понесъ осторожно въ одѣвальню. Несъ, притопывая на хромую ногу, и, какъ всегда ужъ, желая доставить мнѣ удовольствiе, хрипѣлъ любимую мою пѣсенку про блошку: Блошка парилась, ...
РУССКАЯ БИБЛИОТЕКА ИВ. ШМЕЛЕВЪ БОГОМОЛЬЕ Бѣлградъ священной памяти короля югославiи АЛЕКСАНДРА I СВОЙ ТРУДЪ БЛАГОГОВѢЙНО ПОСВЯЩАЕТЪ АВТОРЪ ПОСМЕРТНЫЙ ЗЕМНОЙ ПОКЛОНЪ ВЕЛИКОМУ И ДОБЛЕСТНОМУ РУССКАЯ БИБЛИОТЕКА ИВ. ШМЕЛЕВЪ БОГОМОЛЬЕ О, вы, напоминающiе о Господѣ, - Не умолкайте!” Пр. Исаiи, гл. 62, ст. 6. Бѣлградъ Всѣ права сохрнены. Tous droits réservés. Alle Rechte vorbehalten. Copyright by the author. ЦАРСКIЙ ЗОЛОТОЙ Петровки, самый разгаръ работъ, - и отецъ цѣлый день на стройкахъ. Прикащикъ Василь-Василичъ и не ночуетъ дома, а все въ артеляхъ. Горкинъ свое уже отслужилъ, - “на покоѣ”, - и его тревожатъ только въ особыхъ случаяхъ, когда требуется свой глазъ. Работы у насъ большiя, съ какой-то “неустойкой”: не кончишь къ сроку – можно и прогорѣть. Спрашиваю у Горкина – “это что же такое – прогорѣть?” - А вотъ, скинутъ послѣднюю рубаху, - вотъ те и прогорѣлъ! Какъ прогораютъ-то… очень просто. А съ народомъ совсѣмъ бѣда: къ покосу бѣгутъ домой, въ деревню, и самыя-то золотыя руки. Отецъ страшно озабоченъ, спѣшитъ-спѣшитъ, лѣтнiй его пиджакъ весь мокрый, пошли жары, “Кавказка” всѣ ноги отмотала по постройкамъ, съ утра до вечера не разсѣдлана. Слышишь – отецъ кричитъ: - Полуторное плати, только попридержи народъ! Вотъ бѣдовый народишка… рядились, черти, - обѣщались не уходить къ покосу, а у насъ неустойки тысячныя… Да не въ деньгахъ дѣло, а себя уронимъ. Вбей ты имъ, дуракамъ, въ башку… втрое, вѣдь, у меня получатъ, чѣмъ со своихъ покосовъ!.. - Вбивалъ-съ, всю глотку оборвалъ съ ими… - разводитъ безпомощно руками Василь-Василичъ, замѣтно похудѣвшiй, - ничего съ ними не ...
... ;Дурачье!..» Повел на «княжью пристань», на пруд. Велел садиться в «княжью лодку». Посажались. Велел грести на середину. Пруд большой, глубокий. Выплыли на середину, ждут, с опаской. Командир – бесстрашный Поднял с сиденья крышку и вынул… икону Богородицы, ‑ «великокняжескую» ... бы сказал: «так дураку и надо… достиг обратного!» Пруд весь изъездили. Иконы не нашли. И не мудрено: ночью ее принял, вплавь, на середине пруда, матрос-порт-артурец, ‑ поведал батюшка, ‑ отец возревновавшего мальчишки. Где та Икона – неизвестно. Время придет ...
... ночлежники, хлопала дверь, и хозяинъ отбиралъ пятаки за ночь. Крючочникъ, какъ громадный жукъ, выползъ на середину комнаты, къ висячей лампѣ, и какъ машина работалъ пальцами и щипцами. − Много-ль наработешь ... изъ темноты. − Да, я поѣду… Ничто меня не удержитъ!.. Прохоровъ загремѣлъ чемоданомъ, вытащилъ его на середину комнаты и сталъ перебирать, точно укладывался. Сегодня въ университетѣ узнали они, что ...
... ; Вотъ вернулись святые отшельники, — встрѣтилъ ихъ шуткой одинъ студентъ. — А вы, кажется, идиллическую коммуну основали, — возразилъ Рословъ и со смѣхомъ повалился въ середину лежащихъ. Поднялся шумъ, посыпались остроты. Рословъ весело отшучивался. Изъ за высокихъ кустовъ прибрежнаго тальника показался //л.5 об. край багрово–красной луны и бросилъ ... , охраняемыя усиленнымъ нарядомъ полиціи во главѣ съ приставомъ, а невдалекѣ виднѣлись застывшія конныя статуи казаковъ. Рословъ подошелъ ближе къ театру и, поднявшись на ципочки, сталъ вглядываться въ середину толпы, стараясь угадать причину необычнаго скопленія публики. Громадныя афиши, наклеенныя у дверей театра, ярко кричали своими аляповатыми черными буквами о концертѣ міровой ...
... берега. Но уже ни берега не видно, ни воды. И внизу подъ лодкой плыдло[wwwww] одно бѣлое поле, какъ теплый іюльскій ледоходъ. Лодку вынесло на середину рѣки. Здйсь было чисто. Косой полосами, играющими вверхъ и внизъ метельными столбами несло бе<р>егами поденку, два бѣлыхъ коридор[yyyyy] и темная ... ; Налетѣлъ вихрь, и засыпалъ, такъ, что стало трудно дышать… Визжали голоса, гудѣли, кричали – на середку… Не видно было береговъ… Но и середина рѣки была залита сплошнымъ гономъ поденокъ. Кружилас<ь> и шумѣла шелестомъ бѣлыхъ листьевъ, хлопьями, гуломъ играющихъ, ожидающихъ смерти. Какъ на бѣломъ подвѣнечномъ нарѣдѣ ...
... ;смягчались» зачеркнуто, вставлено «заплясали». [81] «Сппосите, что скажетъ хозяинъ. Когда дѣлаютъ брилліантовыя ожерелья, меня любятъ помѣщать въ самую середину. Но для этого нуженъ вкусъ.» зачеркнуто. [82] Вставлено «–ка». [83] «Ей хотѣлось смѣяться и» зачеркнуто, вставлено «Она улыбалась, но ей» ... ! — — въ послѣдній разъ крикнулъ бриліантовый перстень съ толстаго пальца акцизнаго надзираетеля.» зачеркнуто. [457] «мнѣ» зачеркнуто. [458] Сверху по середине вставлено «IV». «новый голосъ» зачеркнуто. [459] «Чорное» исправлено на «Черное». [460] «хмуро» ...
... ;шелковую обивку, так полоса и сохранилась, – сидели все офицеры 2-го батальона с полковником Распоповым в середине, а штабс-капитан Оксенов, знаменитый в полку Фотограф, снимал их группу, в память тридцатилетия службы в офицерских ... ;вертелся, потряхивая мордой. Приняв рапорт, командир подал оркестру знак – прекратить, выехал на середину плаца, окинул полк. – Здорово… молодцы N..цы! Полк, как один, ответил. Пустые казармы повторили ...
... мне огромное плято, белые орхидеи, гардении и в середине голубой веночек, незабудки, – от американца, сказал он мне. Мне было как-то ... ; плято серебряное, с чернью. Ты увидишь, это произведение искусства. И в середине, где незабудки, врезано красиво, тончайшим золотом, два слова, ...
... Пень уснулъ… И грибъ упалъ… И Лягушонокъ спитъ… Опятки спятъ… Какъ тихо… Какъ хорошо… 11 Сплываютъ на середину поляны надъ старымъ пнемъ, мигаютъ, точно танцуютъ неслышно. Б о л о т н ы е О г о н ь к и. Ти-хо… ти-хо… Мы теперь одни… Настали наши дни&hellip ...
... обед. На столе стояла сахарная башня, похожая на крепость и в ней горели свечки, а в середине был портрет какого-то генерала с баками, − может быть, самого царя. ...
... ;— поглядѣла пугливо на Илюшку — похожъ, оба ротастые, голова книзу шире и ротъ какъ // л. 23 об. пасть. И брови на середину лба встали. — Живая фотографія! — Ничего я не знаю,[675] Господь съ вами! И прошу оставить насъ въ покоѣ… Тутъ Илюшка ... ] Над строкой вписан незачеркнутый вариант: <нрзб.> [579] Далее было: Малость [580] Вместо: присовѣтовалъ — было: посовѣтовалъ [581] Далее было: а. въ середин б. бл в. в [582] Вместо: въ — было: у [583] Далее было: духовное [584] Далее было: спрос [585] Вместо: Просфорную — бвло: Для ...
Фонд № 387 Картон № 7 Ед. хран. № 7 Шмелев Иван Сергеевич Росстани (собственноручная надпись) Соседи (машинописное заглавие) рассказ 1913 а) Ранняя редакция 1913 апр. 30 Машинопись с авторской правкой и пагинацией 30 лл. б) Первоначальные наброски плана сюжета Черновой автограф 1 л. «Слово» сб. 1 М.: Книгоизд-во писателей в Москве 1913 г. Рассказы т. V. Москва 1914 стр. 117–207. Общее количество листов 46 // карт. а) 30 лл. Сосѣди.[1] I Десятаго iюля справили именины Данилы Степаныча, а заодно[2] и Ольги[3] Ивановны, невѣстки[4],но не въ Cокольникахъ, на собственной дачѣ, какъ послѣднiе годы, а[5] на родинѣ, въ Ключевой[6]. Совсѣмъ, было[7], забыли Лаврухины[8] свою Ключевую[9] съ той поры[10], какъ разбогатѣли и[11] повели широко[12]банное[13] и подрядное дѣло[14], а тутъ, съ годъ тому, запросился и запросился Данила Степанычъна родину. Сталъ прихварывать и киснуть, сталъ жаловаться, что скучно[15] зимой въ Москвѣ, а лѣтомъ,[16] въ Сокольникахъ шумно и парадно – то[17]музыка[18],[19]народъ[20] и[21] вода плохая, а отъ[22] плохой воды унего ноги пухнутъ и снанѣтъ и сердце заходитъ[23]. Возилъ[24] Николай Данилычъ отца къ[25]докторамъ, и тѣ ...
... -зеленую крышу, а надъ ней развѣсистую плакучую березу. Это — было: а. видная съ двухъ концовъ, б. сразу увидишь [передъ самой серединой села] /на бугоркѣ/ [1246] Вместо: бугорка — было: бугорочка [1247] Вместо: измѣняющійся — было: измѣнившійся [1248] ...
... зарѣ вышелъ съ дальняго края отъ рѣчки, отъ Анисьиной избы, Хандра–Мандра. Вышелъ, ковыляя, на середину деревни, подошелъ къ новому дому, посмотрѣлъ на черныя запотѣвшiя окна, на бѣлое полотенце, рѣзкое на зарѣ, снялъ шапку, покрестился на небо ...
... ихъ аріи, песни, дурацкій хохотъ и визгъ покрывалъ одинъ подлый мотивъ развратной бабы, отъ котораго не было силъ отмахнуться: онъ въѣлся въ самую середину мозга и кричалъ истомно: Ах... да-а-айте мы-нѣ-э... насы-ла-а-жде-энья-а... Стало легче: подавилъ его успокаивающій перезвонъ часовъ стараго монастыря. ѴІ. Про модные товары ...
Конкорданс создается в рамках проекта РФФИ 18-012-00381 "Раннее творчество И. С. Шмелева в рукописных источниках: исследование и публикация"