Выберите букву, с которой начинается искомая словоформа:
І Љ Њ А Б В Г Д Е Ж З И Й К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Ъ Ы Ь Э Ю Я Ѣ ѲИ. С. Шмелевъ. Ч е г о ж д е т ъ з е м л я (СУДЪ СОЛОМОНА). Изданiе ОБЩЕСТВА ВЪ ПАМЯТЬ ЛОМОНОСОВА въ Москвѣ. И. С. Шмелевъ. Ч е г о ж д е т ъ з е м л я (СУДЪ СОЛОМОНА). КАЛУГА Тип. С.Б. Шимановскаго. 1917. I. Подъ городомъ – заливные луга, на десятки верстъ – пойма. Чудесное сѣно, окское. Такiе луга, что триста пудовъ съ десятины – не диво. Торчатъ по лугамъ столбушки, идутъ кой-гдѣ канавы – указываютъ границы. Много всякихъ владѣльцевъ на этой поймѣ: и баринъ Трегубовъ, и господинъ Скрипицынъ, и монастырь, два даже; и слобожане подмонастырные, и слобожане съ горы, и городскiе мѣщане, и купецъ Косаревъ, и фабрикантъ просто – Иванъ Арефьичъ, – и фабрикантъ – Товарищество, и городскiя, и подгородныя церкви. Много споровъ видали эти луга. Много и дракъ кровавыхъ бывало изъ-за какихъ-то «мысковъ», «островковъ» и «ямъ». Бывали и убiйства: съ косами народъ, а въ былое время и водка поддавала жару. Развѣ его, чорта, примѣтишь, столбушекъ, когда зелено въ глазахъ отъ травы и водки! А рука разошлась… Въ маѣ луга «заказаны»: проѣздъ воспрещенъ, дороги перерыты канавами, торчатъ мѣстами еловыя - 4 - вѣшки – заказъ! Въ досчатую хибарку, за мостикомъ, перебирается изъ слободки сторожъ, Семенъ Николаичъ, прозвищемъ – Вострый, или, какъ онъ почетно именуетъ себя, – смотритель луговъ. Лѣтъ ему семьдесятъ, онъ сухощавъ, высокъ, теменъ и сухъ лицомъ, взглядомъ строгiй: поверхъ желѣзныхъ очковъ пронзительно-остро поглядываютъ глаза. Потому и зовется – Вострый. А, пожалуй, и потому, что обрѣжешься объ него: на все отвѣтитъ, все знаетъ: даже какiя на небѣ звѣзды. Самоучка, ...
ИВ. ШМЕЛЕВЪ Ледяной домъ (Изъ дѣтскихъ воспоминанiй). Посвящается В. Ө. Зеелеру По Горкину и вышло: и на Введенье не было ростепели, а еще пуще морозъ. Всѣ окошки обледенѣли, а воробьи на брюшко припадали, ножки не отморозить бы. Говорится – «Введенье ломаетъ леденье», а не всегда: тайну премудрости не прозришь. И Брюсъ-колдунъ въ «Крестномъ Календарѣ» грозился, – рѣки будто вскрываться станутъ, - и по его не вышло. А въ старину бывало. Горкинъ сказывалъ, - разъ до самаго до Введенья такая теплынь стояла, что черемуха зацвѣла. У Бога всего много, не дознаться. А онъ , дознавался. Тоже, всего не угадаешь. Думали – до Казанской Машину свадьбу справить, -съ Денисомъ они сосватались, а пришлось отложить за Святки: такой нарывъ у ней на губѣ нарвалъ, все даже лицо перекосило, куда такую уродину къ вѣнцу везти. Дворникъ Гришка-охальникъ смѣялся все: «не цѣлуйся до сроку, онъ тебѣ усомъ и накололъ!» Отецъ оттепели боится: начнемъ «ледяной домъ» – все и пропадетъ. И Горкинъ все безпокоится: ввязались не въ свое дѣло, а все скорнякъ. А скорнякъ обижается: «я только книжку далъ, какъ въ Питерѣ «ледяной домъ» былъ, живого хохла залили, онъ и заледенѣлъ, какъ столбъ… Сергѣй Иванычъ и загорячились – построю «ледяной домъ», публику удивимъ!» Василь-Василичъ – какъ угорѣлый, и Денисъ съ нимъ мудруетъ, а толкомъ никто не знаетъ, какъ «ледяной домъ» строить. Горкинъ че-го не знаетъ, и то не можетъ, дѣло-то непривычное. Спрашиваю его – «а зацчикъ-то, ледяную избушку, могъ?» А онъ серчаетъ: «назвонили на всю Москву, и въ вѣдомостяхъ напечатали, а ничего не ладится». - «А зайчикъ-то… могъ?» А онъ - «зайчикъ-зайчикъ…» - и плюнулъ въ снѣгъ. Никто и ...
ИВ. ШМЕЛЕВЪ СТЕПНОЕ ЧУДО СКАЗКИ КНИГОИЗДАТЕЛЬСТВО ,,ВОЗРОЖДЕНIЕ” —,,LA RENAISSANCE” 2, rue de Sèze, Paris (9). СТЕПНОЕ ЧУДОСказъ Какого царства, какого государства, — не сказано, — только и не въ турецкой землѣ, — лежала широкая степь, подремывала, снами перемогалась, Миколѣ-Угоднику молилась. А народъ на той степи жилъ, не такъ чтобы разумный какой, но только лаптемъ щи не хлебалъ, а какъ быть полагается. Въ колокола позванивалъ, поповъ не то чтобы уважалъ, а обиды не дѣлалъ. И рабоя большого не было, — такъ, маленько пошаливали развѣ. Родителей не то чтобы почитали, а бивать на мiру совѣстились. Жили ни богато, ни бѣдно, мимо чужого не проходили, а чтобы силкомъ, къ примѣру, — закона не забывали. Микола-Угодникъ не пустое мѣсто, — нѣтъ-нѣтъ, а и погрозится, строгiй. Да и Илья-Пророкъ — нѣтъ-нѣтъ, да и погромыхаетъ. Тоже и Матерь Божiю почитали, помогу бабью, — скорбей тоже повидала, ласковая. Съ этими-то помогами и жила степь, помаленьку и грамотѣ разумѣть стала, лапти поскидывала, посконь на ситцы посмѣняла. Забрелъ разъ на ту степ иноземный торговый человѣкъ, оглянулъ ширь-ровень и говоритъ: — Много земель видалъ, а такую степь впервой вижу. Быть ей богатой надъ богатыми, счастливой надъ счастливыми. То все возишки были, а тутъ возище! Хоть и не споро ѣдетъ, а раньше другого легкаго ́на горѣ будетъ. А сорвется — и черепья не соберутъ! ...
ИВ. ШМЕЛЕВЪ. Преддверiе именинъ. Изъ воспоминанiй дѣтства. А. Б. К…(?) Осень – самая у насъ именинная пора: на Ивана–Богослова – мои, на муч. Сергiя – Вакха, 7 октября, папашины; черезъ два дня, муч. Евлампiи, матушка именинница, на Михайловъ день – Горкинъ пируетъ именины, а зиму Василь-Василичъ зачинаетъ, Васильевъ день, и всякiя ужъ пойдутъ, неважныя. Гришка трое …(?) празднуетъ. – «Мои мянины соборные», говоритъ. Григорiя Богослова два раза въ январѣ, а онъ мартовскiя еще считаетъ, Двоеслова. Онъ на языкъ востеръ, и смѣются ему: «а еще Григорiя-стослова!» Но Горкинъ смѣяться запрещаетъ, святымъ не шутятъ. Послѣ Покрова самая осень наступаетъ: дожди студеные, гололедъ. На дворѣ грязь чуть не по-колѣно, и ничего съ ней нельзя подѣлать, споконъ вѣку все мелется. Пробовали свозить, а ее все не убываетъ. Василь-Василичъ прикидывалъ: за день сколько подводъ пройдетъ, каждая, плохо-плохо, а съ полпудика натащитъ, да возчики на сапогахъ наносятъ, – ничего съ ней нельзя подѣлать. Отецъ поглядитъ-поглядитъ – и махнетъ рукой. И Горкинъ резонъ приводитъ: «осень безъ грязи не бываетъ… зато душѣ веселѣй, какъ снѣжкомъ покроетъ.» А замоститъ – грому не оберешься, и дворъ-то не тотъ ужъ будетъ, и съ лужей не сообразишься, камня она не принимаетъ, въ себя сосетъ. Дѣдушка покойный разсердился какъ-то на грязь, - калошу она топила, - никому не сказалъ, пригналъ камню, и мостовщики пришли, только-только, Господи благослови, начали выгребать, а прабабушка Устинья отъ обѣдни какъ разъ и прiѣзжаетъ: увидала камень да мужиковъ съ лопатами – съ ломами, «да что вы, говоритъ, съ ума сошли? дворъ-то уродуете, земельку-то калѣчите… побойтесь Бога!» – и прогнала… А дѣдушка маменьку уважалъ, – и покорился. А главное, въ самый день ея ангела, какъ разъ ...
Фонд № 387 И. С. Шмелева Шмелев, Картон № 8 Иван Сергеевич Ед. хран. № 4 ʺНа большой дорогеʺ — — рассказ. 1915 а — в) Три ранних редакции, две без концов Машинопись с авторской правкой 4+4+4 лл. г) Поздняя редакция Машинопись с авторской правкой 6лл. д) Окончательная редакция. 1915 сент. Машинопись с авторской правкой 12 лл. (1ч.) е) Разрозненные листы разных редакций. Машинопись с авторской правокй 14 лл. Подпись ʺИв. Шмелевʺ. на л. 10 рукописи ʺдʺ. Рассказы т. VII Москва 1916 г. ...
И м е н и н ы ____ II. – ТОРЖЕСТВО Тутъ самое торжество и началось. Въ сѣняхъ такъ грохнуло, словно тамъ стѣны рухнули, въ залѣ задребезжали стекла, а на парадномъ столѣ зазвенѣло-зажужжало въ бокальчикахъ, какъ вотъ большая муха когда влетитъ. А это пѣвчiе отъ Казанской и о. протодьяконъ архiерея втрѣчали, «исполать» ему вскрикнули. Пѣвчiе шли папашеньку поздравить, а тутъ какъ разъ и архiерей подъѣхалъ. Въ домѣ переполохъ поднялся, народу набилось съ улицы, а Клавнюша сталъ на колѣни на дворѣ и воспѣлъ «встрѣчу архiерейскую». А у него голосъ – будто козелъ кричитъ. Архiерей спросилъ даже, чего это юноша вопитъ: больной, что ли? И вотъ тутъ случилось… Архiерея подъ-руки повели, всѣ на него глазѣли, а прогорѣлый Энтальцевъ-баринъ, который въ красномъ картузѣ ходитъ, и носъ у него сизый, перехватилъ у какого-то парнишки пирогъ отъ Абрикосова, слету перехватилъ – сказалъ: «отъ Бутина-лѣсника, знаю! я самъ имениннику вручу, скажи – кланяются и благодарятъ.» И сколько-то въ руку сунулъ. Это ужъ потомъ узнали. А раззява-парнишка довѣрился и ушелъ. Баринъ отдалъ пирогъ Василь-Василичу, сказалъ: «дорогому имениннику отъ меня, отъ тетки наслѣдство получилъ, вотъ и шикнулъ… а вы меня за главный столъ посадите, какъ гостя, а не на заднiй столъ съ музыкантами, какъ лѣтось… я не простой какой!» Сестры, какъ раскрыли пирогъ, вскричали: «какой чудесный!.. сладкая ваза съ грушами изъ марципана, это десять рублей, не меньше!» И ромомъ отъ пирога, благоуханiе стояло въ комнатахъ. А это Бутинъ, изъ благодарности, что у него лѣсъ беремъ на всѣ на стройки. Вечеромъ все и разузналось, какъ самъ поздравлять прiѣхалъ, – вышла такаянепрiятность. Архiерея вводятъ осторожно, подъ локотки. Слабымъ голосомъ читаетъ онъ что-то напѣвное передъ иконой «Всѣхъ Праздниковъ», въ бѣлой залѣ. И опять ...
НИОР РГБ 387-5-6 «Пугливая тишина» поздняя редакция без начала и конца Стоя въ грязи у колодца босыми ногами, въ красной кофтѣ и подоткнуто – юбкѣ, въ мягкомъ свѣтѣ невысокаго солнца, она пригоршнями черпалъ воду изъ ведерка и плескала себѣ на лицо. Брызгалась и фыркала, Св. Свѣтлая коса, закрученная на макушкѣ разсыпалась и мѣшала, и она, , съ по спѣшным фыр веселымъ и каким-то свѣжим фырканьемъ, ото откидывала косу за плечо, то опять полоскалась, занятая своимъутреннимъ туалетомъ. Бѣлокрылый голубок мирно сидѣл на гребещкѣ дерколодца и перебералъ подъ круломъ. Въ осв золотыхъ лучахъ, скользившихъ по крышѣ сарая пестрымъ голубоватымъ чередой рядкомъ сидѣли проснувшiеся голуби. Забѣльскiй видѣлъ съ интересомъ смотрѣлъ, теперь, как дѣвушка, онъ мысленно назвалъ ее дѣвчонка. – нагнулась и стала разсматривать что-то на голой ногѣ, на пальцахъ. Видѣл прищуривъ глазъ отъ бьющаго солнца, как она, выт, ставъ на камень, въ грязи подъ жолобомъ раза три сильно качнула рычагъ и ловко балансируя на одной ноги обмыла сперва одну ногу, потом другую, поддергивая юбку. Бронзовыя отъ загару тонкiя ноги остановили взглядъ корнета. Онъ смотрѣлъ теперь съ напряженiемъ. Дѣвушка была одна во дворѣ. Голуби да она, да грѣвшiеся въ тепкасолнушкѣ у стѣнки куры, еще не совсѣм освоившiеся съ зачинавшимся днемъ. Онъ потянулся,& ...
... … Кучеръ прыгая на одной ногѣ старался надѣть пли<с>овые штаны, но мокрыя ноги липли, а штанина завертывалась. Р Прыгалъ и ругался. – Животное! – ки<п>ѣло въ Васинѣ. Ушелъ Антонъ – пожрать да тамъ за господами на станцію. Васинъ долго лежалъ на пескѣ безъ думъ. Одна липкая дума о Людмилй заслонила все ...
МАКСИМОВА СИЛА Не упомнить такой глубокой зимы. Навалило снѣговъ, думали − не протаетъ. На большакѣ накрутило подъ самые сучья, овраги позанесло вровень, и былъ слухъ, что гдѣ-то подъ Боровскомъ провалился въ оврагъ дьячокъ и замерзъ. Съ большихъ ли снѣговъ, или потому, что извѣстный въ округѣ волчиный охотникъ, баринъ Каштановъ, былъ теперь на войнѣ, или еще по какой причинѣ, − объявилось много волковъ. На Святкахъ свадьба ихъ забѣжала на Большiе Кресты и разорвала дьяконова кобелька Франца, котораго до войны звали Шарикомъ. − А можетъ и оттуда подались, съ перепугу… − говорилъ работникъ Максимъ изъ усадьбы и значительно подымалъ совиныя брови. − Такъ партiями и ходилъ. На Крещенье въ садъ къ намъ тройка его забѣгала, подъ яблони. Всю ночь спать, окаянные, не давали… выли. А потомъ какая исторiя! Выхожу утречкомъ, гляжу… навертѣли они мнѣ на снѣгу! Да вѣдь какъ! Каждый, шутъ, ямку себѣ пролежалъ и… навертѣлъ, чтобы не стыдно сказать… А?! Что за суть этому? Почему безпремѣнно въ садъ занадобилось, прямо супротивъ самыхъ оконъ… Способнѣй бы на скотный податься, все живымъ пахнетъ… анъ нѣтъ. Чего такое?.. Максимъ за зиму подался сильно. Еще больше померкли сумрачные его глаза, пугливо высматривающiе и ждущiе притаившейся отъ него жути. Напугала его война, задавила всякими думами. Щеки опали ...
Фонд № 387 И. С. Шмелев Шмелев, Картон № 8 Иван Сергеевич Ед. хран. № 3 ʺУ плакучих березʺ — рассказ /Памяти павшего в бою капитана Е. Е. Пиуновского/ 1915 июль. а) Рання редакция. Машинопись с авторской правкой 6 лл. б) Поздняя педакция. Машинопись с авторской правокй & ...
Голуби 1 Оставался еще уголокъ прежней Москвы – Василій Блаженный: какъ всегда, раннимъ утромъ слетались сюда голуби. Летѣли съ Замоскворѣчья, съ лабазовъ Варварки, съ рогожныхъ и пеньковыхъ складовъ; съ гремучаго Балчуга, съ Китай-Города, изъ-за стѣны Кремля. Летѣли с посвистомъ тугихъ крыльевъ, укрывали голубизной булыжникъ, сѣрую пустоту Лобнаго Мѣста; усѣивали кресты, кокошнички и карнизы, цвѣтные пупырья и пузатые завитки собора, - и начинался обычный, суетливо-кипящій и хлопающій базаръ. Москва жила затаившись, не вѣря соимъ глазамъ; голуби ворковали, какъ всегда. Кремль давно пересталъ звонить; тяжелыя дубовыя ворота закрылись, чтобы охранять насильно новое и чужое, ниоткуда взявшееся, нежданно усѣвшееся въ крови и грохотѣ.Красная Площадь, величавая въ тихомъ благолеѣпіи старины, съ огоньками у Святыхъ Воротъ-старѣющими глазами прошлаго, теперь ярмарочно кричала уже вылинявшими красными полотнищами на стѣнахъ – обрывками словъ о павшихъ во славу невѣдомаго Интернаціонала. Обычно тихая по утрамъ, теперь она безшабашно ревѣла гудками моторовъ, мчавшихъ кучки неряшливо одѣтыхъ солдатъ, съ 46 винтовками на бечевкахъ, въ лихо смятыхъ фуражкахъ, и безчисленныхъ представителей новой власти, съ новенькими портфелями, уже усвоившихъ небрежную развалку прежнихъ господъ, но съ тревожно-дѣловитыми лицами, людей неувѣренныхъ въ себѣ, съ шныряющими глазами – которыхъ вотъ-вотъ накроютъ. Угрюмо глядѣлъ имъ въ слѣдъ уныло пробиравшійся въ пустѣющіе лабазы торговый московскій людъ и затаенно крестился на захваченные соборы. И черная, какъ чугунъ, тяжелая рука Минина, указывающая на застѣнный Кремль, казалась теперь значительнѣе и чернѣе. Въ эти дни рѣдкій прохожій не останавливался у собора, чтобы покормить голубей: они были все тѣ же прежниіе, московскіе голуби. И все та же была старуха, съ корзинкой на колѣняхъ, знаемая всѣми бабка Устинья – съ Теплыхъ Рядовъ. Сидѣла она& ...
НИОР РГБ 387.3.1 Шмелев, Иван Сергеевич «Гражданин Уклейкин» – повесть 1907 а) Раняя редакция, без конца 1907 янв. 14. Черновой автограф 4 лл (1 ч) б) Поздняя редакция. Черновой автограф 29 лл. в) Дополнения к поздней редакции, черновой автограф 2 лл. г) Черновые материалы, автограф 12 лл. Чернильные пятна на многих местах. ж.: «Русская мысль» 1908 кн. V-VI Рассказы т. I Спб. 1910 ст. 107-224 ПЕРВАЯ РЕДАКЦИЯ (ВАРИАНТ НАЧАЛА) Янв. 14/1907 года. Гражданинъ. I. Еще до знакомства съ наборщикомъ Синицынымъ[1] Василiй Ивановичъ Уклейкинъ,[2] сапожникъ-одиночка былъ однимъ изъ «недовольныхъ»[3]. Недовольства всѣмъ окружающимъ, начиная съ[4] сырой квартирки, за которую приходилось платить живоглоту[5] домовладѣльцу 7 рублей и кончая околоточнымъ надзирателемъ[6], бравшимъ[7] сапоги за полцѣны, давно прочно сидѣло[8] въ немъ ярко[9] и прорывалось по праздникамъ въ трактирѣ.[10] Изрядно заложивши за галстухъ (надо понимать относительно, т. к. галстуховъ у Укл.[11] не было) Уклейкинъ возвращ. по мостовой[12] домой, останавливаясь на углахъ, <нрзб>[13] и разговаривалъ съ фонарями и[14] извозчиками.[15] Какiе мысли бродили въ это время въ его головѣ, трудно было понять: сапожникъ придирался ко всему, бранилъ всѣхъ,[16] грозилъ кулакомъ въ пространство и отрывисто выкрикивалъ ‑ Мошенники!... жулье!... Черти!.... Проходя мимо дома городскаго головы, онъ[17] дѣлалъ[18] передышку, принималъ[19] ехидную физiономiю и[20] восклицалъ ‑ А-аа!… городская голова!..[21] Ловко!.. въ три этажа загнулъ!.. чисто!.. Если въ это время на[22] лихачѣ проносился купеческій[23] сынокъ, Уклейкинъ[24] бросалъ вслѣдъ: ‑ Благодѣтели[25] гуляютъ!... отлично[26]!.. Лежавшій на пути участокъ[27], Уклейкинъ обходилъ стороной[28] присаживался на уголѣ на тумбочкѣ ...
Российская государственная библиотека Научно-исследовательский отдел рукописей Фонд № 387 И. С. Шмелев Картон № 1 Ед. хран. № 22 Шмелев Иван Сергеевич [«Служители правды»] повесть 1905 дек. 6 Черновой автограф 62 лл. Гл. I Маленькій художникъ II — Въ Дальней Улицѣ III — Старый живописецъ IV — Ты будешь художникъ V — Рѣшительный шагъ VI — Первая работа VII — Памятный день VIII — Вѣтеръ мѣняется IX — У «пана судьи». X Мейеръ находитъ средство. XI Сидорчукъ XII Погромъ. XIII Ужасный день XIII Страшная ночь XIV[1] [2]У пристава въ участкѣ XV Въ арестантской больницѣ XVI Печальная новость XVII Отъѣздъ «пана судьи». XVIII Письмо изъ большого города. XIX «Святой старичокъ» XX Проводы Оси. XXI Въ дорогѣ XXII На улицахъ Москвы XXIII Веселый профессоръ XXIV Экзаменъ. «Суровый профессоръ». XXV Въ училищѣ. Вѣсти съ родины. У «земляка». XXVI На ученической выставкѣ XXVII Чорные дни проходятъ. XXVIII Странный покупатель. XXIX «Еврейскій погромъ» XXX Къ своимъ XXXI Призраки прошлаго. XXXII Въ невѣдомую даль. // л. 1 Слуги правды Носители правды Жрецы правды Слуга правды [3]Правда придетъ Правда идетъ А все таки правда придетъ Онъ понялъ все. Когда же придетъ правда? // л. 1 об. Глава I Маленькій художникъ[4] Двѣнадцатилѣтній[5] чорный, какъ жукъ, маленькій[6] и худенькій Ося согнувшись[7] сидѣлъ подъ окномъ въ[8] мастерской и прилаживалъ[9] заплатку къ громадному рыжему сапогу.[10] Рядомъ сидѣлъ высокій, худой, съ[11] мутными глазами отецъ Оси[12] Кондратій и также[13] согнувшись[14] срѣзалъ край[15] только что подкинутой ...
Конкорданс создается в рамках проекта РФФИ 18-012-00381 "Раннее творчество И. С. Шмелева в рукописных источниках: исследование и публикация"