Выберите букву, с которой начинается искомая словоформа:
І Љ Њ А Б В Г Д Е Ж З И Й К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Ъ Ы Ь Э Ю Я Ѣ ѲИв. Шмелевъ ПУТИ НЕБЕСНЫЕ романъ книгоиздательство “ВОЗРОЖДЕНiЕ” - “LA RENAISSANCE” 73, Avenue des Champs-Elysées, Paris-8 1937 Эту книгу - послѣднюю написанную мной при жизни незабвенной жены моей Ольги Александровны и при духовномъ участiи ея - съ благоговѣнiемъ отдаю ея светлой Памяти ИВ. ШМЕЛЕВЪ 22 декабря 1936 г. Boulogne-sur-Seine 1. - ОТКРОВЕНIЕ. Эту ч у д е с н у ю истрорiю – въ ней земное сливается съ небеснымъ – я слышалъ отъ самого Виктора Алексѣевича, ав заключительныя ея главы проходили почти на моихъ глазахъ. Викторъ Алексѣевичъ Вейденгаммеръ происходилъ изъ просвѣщенной семьи, въ которой прермѣшались вѣроисповѣданiя и крови: мать его была русская, дворянка; отецъ – изъ нѣмцевъ, давно обрусѣвшихъ и оправославивишихся. Фамилiя Вейденгаммеръ упоминается въ истроiи русской словесности: въ 30-40-хъ годахъ прошлаго вѣка въ Москвѣ былъ «благородный пансiонъ» Вейденгаммера, гдѣ подготовлялись къ университету дѣти именитыхъ семей, между прочимъ – И. С. Тургеневъ. Старикъ Вейденгаммеръ былъ педагогъ требовательный, но добрый; онъ напоминалъ, по разсказамъ Виктора Алексѣевича, Карла Ивановича, изъ «Дѣтства и Отрочества». Онъ любилъ вести со своими питомцами бесѣды по разнымъ вопросамъ жизни и науки, для чего имѣлась у него толстая тетрадь въ кожанномъ переплетѣ, прозванная остряками – «кожанная философiя»: бесѣды были расписаны въ ней по днямъ и мѣсяцамъ, - своего рода «нравственный календарь». Зимой, напримѣръ, бесѣдовали о благотворномъ влiянiи суроваго климата на волю и характеръ; великимъ постомъ – о душѣ, о старстяхъ, о пользѣ самоограниченiя; въ маѣ – о влiянiи кислорода на организмъ. Въ семьѣ хранилось воспоминанiе, какъ старикъ ...
ПТИЦЫ На песчаныхъ холмахъ, у океана, я съ удивленiемъ встрѣчалъ рыжiе шалаши, изъ сосновыхъ вѣтвей, очень похожiе на наши, откуда-нибудь съ Оки, − временное жилище плотогоновъ, маячниковъ и луговыхъ сторожей. Идешь по сыпучему песку, поросшему кое-гдѣ колючкой и жесткой травкой, завидишь такой шалашъ, − и грустью захватитъ сердце. Пусто на океанѣ, глухо по побережью, и пустъ шалашъ; посвистываетъ въ щеляхъ тугимъ океанскимъ вѣтромъ, звенитъ въ сухой хвоѣ. Иногда торчитъ надъ шалашомъ вѣшка, − и кажется, что высунется вотъ-вотъ лысая голова никому ненужнаго старика, состоящаго при лугахъ, съ Господней помощью охранителя многовѣрстной поймы, или выглянутъ лохмы калужскаго плотогона, прихваченныя мочалочкой. И вспомнится ярко-ярко, какъ пахнетъ еловой гарью, махоркой и чернымъ хлѣбомъ. Позваниваетъ вѣтромъ, океанъ тяжело шлепаетъ волною, взмыливаетъх пустой песокъ, − а въ памяти проступаютъ − спокойные свѣтлые глаза, мягкая русая бородка, тяжелая рубаха, скатавшаяся на воротѣ, загорѣвшая дочерна грудь, крестикъ на бечевкѣ… Вспомнишь даже, какъ вякаетъ назойливая собаченка, безродной русской породы, Жучка или Волчокъ, всегда голодная, но крѣпко преданная хозяину въ его бездомовной жизни. Нѣтъ, эти шалаши − не наши, не для жилья: это тайникъ − засада, для птицелововъ. Здѣсь, побережьемъ океана, проходитъ невидимая дорога, извѣчный путь осенняго перелетаптицъ*. Съ сѣвера и востока, съ родимыхъ мѣстъ, гонимыя холодами и ...
... , точно отмытымъ въ дождѣ, голоскомъ. Послушалъ, и стало еще тоскливѣй. И пока ѣхали березовой рощей, безъ устали куковала кукушка. Спустились на луговину, къ рѣчкѣ. Здѣсь она выбѣгала изъ-подъ ключевскихъ обрывовъ и текла на свободѣ петлями и завертками, вся извертѣлась, какъ вольная ...
... цвѣта съ бархатными бочками. Остановился на плотинѣ, увидалъ себя въ свѣтлой водѣ и усмѣхнулся – вотъ онъ, маркизъ-то! Раскинулась подъ монастыремъ знакомая ярмарка. Подмонастырная луговина и торговая площадь села Рождествина зачернѣла народомъ. Торговали по балаганамъ наѣзжiе торгаши китайкой и кумачемъ, цвѣтастыми платками и кушаками, бусами и всякимъ теплымъ и сапожнымъ товаромъ ... . И про калѣчь, и про «пьяный долокъ». Не облегчила ему тоски ярмарка. Отошелъ Илья на бугорокъ, повыше, гдѣ сворачиваютъ отъ лѣсу, и смотрѣлъ на луговину и навозную площадь, по которой все еще носили почитаемую икону. Вспомнилось ему, какъ за морями носили на палкахъ бѣлыя статуи, шли чинно монахи, опоясанные ...
... давно пришло и растетъ, пугаетъ тихую жизнь и наваливается силой въ смѣхѣ и гомонѣ. Новое… Оно срываетъ бугры, занимаетъ сады и луговины и забиваетъ въ камень. Рѣжетъ и засыпаетъ играющiе подъ землей ключи. Рубитъ и выметаетъ покойное. Оно съ трескомъ вырываетъ вѣковые плетни, святые, давнiе ...
... мурлыкающаго кота. А Васинъ все сидѣлъ на га балкончикѣ,и, курилъ и мечталъ. Сидѣлъ до тѣхъ поръ, пока не ударило солнцемъ по саду и не заиграло въ Акимовкѣ. Выгоняйте вы скотину на широку луговину. ...
... ; головой ярко–зеленые въ солнцѣ зонты съ болѣе темными[284], безъ устали куковала кукушка. Спустились на луговину, къ рѣчкѣ. Здѣсь она выбѣгала изъ–подъ ключевскихъ обрывовъ и текла на свободѣ петлями ...
... ; бываетъ въ ожиданiи крестнаго хода. Вытоптано подъ одинокими березами: уже не первый день ждутъ. У казармъ отгорожена луговина, высятся шесты съ нумерами, стоятъ наскоро сколоченные помосты-столы, и ефрейтора, «старшiе», кричатъ командно: ...
... дѣвочку, въ платочкѣ хохликомъ, погладилъ по головѣ и торопливо сказалъ: – Ступай къ мамкѣ, задавятъ. Подходили съ села. Подковылялъ на костылѣ солдатъ Громовъ. Урядникъ оглянулъ гулкую луговину. Натянулъ и правую перчатку и прочиталъ по бумажкѣ: – Стёжкину, Родивонъ Степановъ и Матрена Васильевна! Подойди сюда! Нетвердо выступилъ изъ толпы приземистый, плотный мужикъ ...
... ;С нагретого за день камня струилось тихим жаром. Золотце на кустах сквозило. Слева открылась луговина. Облетевшие тополя стояли высокими столбами. Острые их верхушки пылали солнцем – над низкой ...
... . VIII Онѣ носились надъ болотиной луговиной и тоскливо кричали: пi-у-у-у… пi-у-у-у… Я уныло слѣдилъ за ихъ круговымъ полетомъ, за переливами черно-зелено-синяго на ихъ крыльяхъ, какъ вытянуты ...
... , розоватымъ. Не жимолость ли начинала распускаться? Купы загадочно дремали, обѣщали… Налѣво, за широкой луговиной, шли домики посада. Надъ ними золотились клены. Я смотрѣлъ, въ очарованiи и грусти. Здѣсь, противъ «Нескучнаго ...
... ], голоскомъ. Послушалъ — и стало еще тоскливѣй[284]. И пока ѣхали березовой рощей[285], безъ устали куковала кукушка. Спустились на луговину, къ рѣчкѣ. Здѣсь она выбѣгала изъ–подъ ключевскихъ обрывовъ и текла на свободѣ петлями и завертками ...
Конкорданс создается в рамках проекта РФФИ 18-012-00381 "Раннее творчество И. С. Шмелева в рукописных источниках: исследование и публикация"