Выберите букву, с которой начинается искомая словоформа:
І Љ Њ А Б В Г Д Е Ж З И Й К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Ъ Ы Ь Э Ю Я Ѣ ѲИв. Шмелевъ ПУТИ НЕБЕСНЫЕ романъ книгоиздательство “ВОЗРОЖДЕНiЕ” - “LA RENAISSANCE” 73, Avenue des Champs-Elysées, Paris-8 1937 Эту книгу - послѣднюю написанную мной при жизни незабвенной жены моей Ольги Александровны и при духовномъ участiи ея - съ благоговѣнiемъ отдаю ея светлой Памяти ИВ. ШМЕЛЕВЪ 22 декабря 1936 г. Boulogne-sur-Seine 1. - ОТКРОВЕНIЕ. Эту ч у д е с н у ю истрорiю – въ ней земное сливается съ небеснымъ – я слышалъ отъ самого Виктора Алексѣевича, ав заключительныя ея главы проходили почти на моихъ глазахъ. Викторъ Алексѣевичъ Вейденгаммеръ происходилъ изъ просвѣщенной семьи, въ которой прермѣшались вѣроисповѣданiя и крови: мать его была русская, дворянка; отецъ – изъ нѣмцевъ, давно обрусѣвшихъ и оправославивишихся. Фамилiя Вейденгаммеръ упоминается въ истроiи русской словесности: въ 30-40-хъ годахъ прошлаго вѣка въ Москвѣ былъ «благородный пансiонъ» Вейденгаммера, гдѣ подготовлялись къ университету дѣти именитыхъ семей, между прочимъ – И. С. Тургеневъ. Старикъ Вейденгаммеръ былъ педагогъ требовательный, но добрый; онъ напоминалъ, по разсказамъ Виктора Алексѣевича, Карла Ивановича, изъ «Дѣтства и Отрочества». Онъ любилъ вести со своими питомцами бесѣды по разнымъ вопросамъ жизни и науки, для чего имѣлась у него толстая тетрадь въ кожанномъ переплетѣ, прозванная остряками – «кожанная философiя»: бесѣды были расписаны въ ней по днямъ и мѣсяцамъ, - своего рода «нравственный календарь». Зимой, напримѣръ, бесѣдовали о благотворномъ влiянiи суроваго климата на волю и характеръ; великимъ постомъ – о душѣ, о старстяхъ, о пользѣ самоограниченiя; въ маѣ – о влiянiи кислорода на организмъ. Въ семьѣ хранилось воспоминанiе, какъ старикъ ...
Фонд № 387 Картон № 9 Ед.хран. 2 Шмелев Иван Сергеевич «Он с нами» - статья о посмертно изданных произведениях Л.Н.Толстого [1911-1912 ?] Машинопись с авторской правкой 4 лл. //общее кол-во листов 4 Посм. произведенiе[1] Я[3]… Посмертныя художественныя произведенiя Льва Николаевича Толстого. Томъ I.[4] Величественныя легенды окружаютъ жизнь и смерть[24] Это во времена давнiе, конгда[31] И Елисеи не получаю<т> плащей. Но и въ наше время бываютъ почти чудеса или явленiя, къ нимъ близкiя.[37]. Это чудо[39] Толстого. Всю жизнь,[b] мракъ, чтобы зажечь въ немъ свѣтъ. //л.1 Д , свѣтъ[76] слово, великую заповѣдь любви — Сколько на свѣтѣ людей...... Вотъ оно, чудесное, составившееся изъ сѣренькихъ мелочей, вотъ[e], этотъ тихiй уходъ съ затерянной станцiи и эти последнiя слова… Но и другое есть, столь же чудесное и [88] Приглядѣлись вы и прислушились[h] долженъ уйти. А вы не забывайте. Послѣ меня Не будетъ меня, пройдетъ година, и вы снова, со всей радостью примите еще неизвѣстныя вамъ слова мои… и можетъ быть, съ большей глубиной всмотритесь въ нихъ, и быть можетъ, съ болѣе горячимъ сердцемъ ихъ примите. Не для наслажденiя даю а для проникновенiя… На свѣтѣ и. т д.[90] И вотъ передъ нами его плащь, кинутый въ утѣшенiе, первая книга не новыхъ его творенiй[92] Это первый томъ изданiя спецiальнаго, доходъ съ котораго будетъ употребленъ согласно указанiямъ Толстого.[93] Смотришь на этотъ томъ, вскрываешь, первую страницу,[104] //л.1 об мучившихъ его всю жизнь тревогъ и думъ.[k] о колебанiяхъ и тяжелой дорогѣ. К Величественный и портр[119] найти концы. И этотъ[159] эстетических оставилъ Толстой посмертные труды. И доказательство этого въ трудахъ этихъ. Проблема[170] //л. 2. я остаюсь вѣренъ себѣ[211]дьявольскимъ. Встрѣча на дорогѣ. Отъ церкви шли бабы. & ...
СТѢНА. I. Съ громыхающаго тракта дорога повернула на мягкiй проселокъ и пошла зеленѣющими полосами ржи. Тутъ Василiй Мартынычъ придержалъ сѣраго въ яблокахъ Пугача и накрѣпко отжалъ взмокшiй зтылокъ. - Ффу… благодать!.. Парило въ поляхъ послѣ ночного дождя. Мерцаньемъ курились дали. У Василiя Мартыныча на спинѣ выступили по чесучевому пиджаку темныя пятна и заблестѣла багровая складка у затылка. Запотѣлъ и Пугачъ послѣ трехверстнаго гона и шелъ лѣнивой развалкой, растирая въ потныхъ мѣстахъ бѣлые сгустки. Покашивался на сочныя зеленя. …Ухарь купецъ… у-ухарь купецъ… ухарь купе-ецъ - удалой молодецъ!.. - Тьфу ты, чортъ! Всю дорогу отъ города прыгалъ этотъ игривый напѣвъ въ головѣ, прыгалъ подъ дробный топотъ копытъ Пугача и подъ встряхиванье шарабанчика и до того надоѣлъ, что василiй Мартынычъ плюнулъ. Еще со вчерашней ночи привязался, когда пѣла вертлявая Фирка. Захотѣлось покурить, и Василiй Мартынычъ увидалъ затиснутую въ папиросы сигару съ ободочкомъ. - Вотъ, черти малиновые… что удумали! Сигара опять напомнила, что было вчера и сегодня ночью, и какъ его почтили. Такъ почтили, что теперь прямо на вѣки вѣчные будетъ о немъ извѣстно. Всѣперемрутъ, и самъ онъ умретъ, и губернаторъ - дай ему Богъ здоровья! - умретъ, и всѣ дома перестроятъ, а навсегда будетъ извѣстно, что вотъ онъ, подрядчикъ каменныхъ работъ. Василiй Мартынычъ Бынинъ, почтенъ. Потому камню ничего не страшно. Будетъ себѣ лежать, и никто его не вытащитъ изъ-подъ кладки. ...
НЕУПИВАЕМАЯ ЧАША ПАРИЖЪ 1921 ИВ. ШМЕЛЕВЪ. НЕУПИВАЕМАЯ ЧАША ПАРИЖЪ 1921. Неупиваемая чаша. Дачники съ «Ляпуновки» и окрестностей любятъ водить гостей «на самую Ляпуновку». Барышни говорятъ восторженно: - Удивительно романтическое мѣсто, все въ прошломъ! И есть удивительная красавица… одна изъ Ляпуновыхъ. Целыя легенды ходятъ. Правда: въ «Ляпуновкѣ» все въ прошломъ. Гости стоятъ въ грустномъ очарованiи на сыроватыхъ берегахъ огромнаго полноводнаго пруда, отражающаго зеркально каменную плотину, столѣтнiя липы и тишину; слушаютъ кукушку въ глубинѣ парка; вглядываются въ зеленые камни пристаньки, съ затонувшей лодкой, наполненной головастиками, и стараются представить себѣ, какъ здѣсь было. Хорошо бы пробраться на островокъ, гдѣ теперь все въ малинѣ, а весной поютъ соловьи въ черемуховой чащѣ; но мостки на островокъ рухнули на середкѣ, и прогнили подъ берестой березовыя перильца. Кто-нибудь запоетъ срывающимся тенор- 4 НЕУПИВАЕМАЯ ЧАША комъ: – «Невольно къ этимъ грустнымъ берега-амъ»… – и его непремѣнно перебьютъ: – Идемъ, господа, чай пить! Пьютъ чай на скотномъ дворѣ, въ крапивѣ и лопухахъ, на выкошенномъ мѣстечкѣ. Полное запустѣние, – каменные сараи безъ крышъ, въ проломы смотрится бузина. – Одинъ быкъ остался! Смотрятъ – смѣются: на одинокомъ столбу воротъ еще торчитъ побитая бычья голова. Во флигелькѣ, въ два окошечка, живетъ сторожъ. Онъ приноситъ осколокъ прошлаго – помятый ...
РУССКАЯ БИБЛИОТЕКА ИВ. ШМЕЛЕВЪ БОГОМОЛЬЕ Бѣлградъ священной памяти короля югославiи АЛЕКСАНДРА I СВОЙ ТРУДЪ БЛАГОГОВѢЙНО ПОСВЯЩАЕТЪ АВТОРЪ ПОСМЕРТНЫЙ ЗЕМНОЙ ПОКЛОНЪ ВЕЛИКОМУ И ДОБЛЕСТНОМУ РУССКАЯ БИБЛИОТЕКА ИВ. ШМЕЛЕВЪ БОГОМОЛЬЕ О, вы, напоминающiе о Господѣ, - Не умолкайте!” Пр. Исаiи, гл. 62, ст. 6. Бѣлградъ Всѣ права сохрнены. Tous droits réservés. Alle Rechte vorbehalten. Copyright by the author. ЦАРСКIЙ ЗОЛОТОЙ Петровки, самый разгаръ работъ, - и отецъ цѣлый день на стройкахъ. Прикащикъ Василь-Василичъ и не ночуетъ дома, а все въ артеляхъ. Горкинъ свое уже отслужилъ, - “на покоѣ”, - и его тревожатъ только въ особыхъ случаяхъ, когда требуется свой глазъ. Работы у насъ большiя, съ какой-то “неустойкой”: не кончишь къ сроку – можно и прогорѣть. Спрашиваю у Горкина – “это что же такое – прогорѣть?” - А вотъ, скинутъ послѣднюю рубаху, - вотъ те и прогорѣлъ! Какъ прогораютъ-то… очень просто. А съ народомъ совсѣмъ бѣда: къ покосу бѣгутъ домой, въ деревню, и самыя-то золотыя руки. Отецъ страшно озабоченъ, спѣшитъ-спѣшитъ, лѣтнiй его пиджакъ весь мокрый, пошли жары, “Кавказка” всѣ ноги отмотала по постройкамъ, съ утра до вечера не разсѣдлана. Слышишь – отецъ кричитъ: - Полуторное плати, только попридержи народъ! Вотъ бѣдовый народишка… рядились, черти, - обѣщались не уходить къ покосу, а у насъ неустойки тысячныя… Да не въ деньгахъ дѣло, а себя уронимъ. Вбей ты имъ, дуракамъ, въ башку… втрое, вѣдь, у меня получатъ, чѣмъ со своихъ покосовъ!.. - Вбивалъ-съ, всю глотку оборвалъ съ ими… - разводитъ безпомощно руками Василь-Василичъ, замѣтно похудѣвшiй, - ничего съ ними не ...
Рукописные редакции рассказа И.С.Шмелева «Рваный барин» — рассказ 1910 Поздняя редакция НИОР РГБ 387.5.3 Машинопись с авторской правкой40 лл. РВАНЫЙ БАРИНЪ. /Изъ воспоминанiй моего прiятеля./ – – – – Мой прiятель переѣзжалъ на квартиру. Какъ всегда въ такихъ случаяхъ, въ домѣ разгромъ[1], все было выворочено, и[2]подъ стульями стояли тарелки, изъ груды тряпья выглядывали[3] стѣнныя часы мирно покоились на диванѣ, зеркала,[4]сбились въ кучу, точно испугались чего, комнатные цвѣты[5]. Изъ выдвинутыхъ ящиковъ, изо всѣхъ уголковъ и щелей повыглянуло то, чего въ обычное время и не увидишь. И какъ бы въ протестъ всему этому разгрому[6], мой прiятель сидѣлъ у себя[7] въ кабинетѣ среди груды бумагъ и книгъ и въ глубкой[8] задумчиво<сти> покуривалъ папиросу. <Нрзб>[9]моль играла[10] въ полоскѣ[11]солнечнаго луча. <Нрзб>какъ бы ничего не замѣчая.[12]На его колѣняхъ лежала свернутая въ трубку листы синей бумаги,[13] разсѣяннымъ взглядомъ скользнулъ онъ[14] по моей фигурѣ и уставился на окно, откуда вливались вечернiя багровѣющiе лучи вечерняго свѣта. — Что это ты... такой? — Да такъ...[15] Вотъ... — щелкнулъ онъ пальцами по трубкѣ. — попала на глаза эта эта вотъ штука... Прошлое...[16] Онъ вздохнулъ, <2 нрзб>и т. д.[17]. Я взялъ трубку. Это были листы синей вощеной бумаги, на которой, обыкновенно, архитекторы вычерчиваютъ или копируютъ планы.[18] Ихъ было нѣсколько, этихъ чертежей. И странные они были. Какой-то орелъ, пущенный въ жолтую краску,[19] ворота съ полумѣсяцемъ наверху, что-то еще... А внизу, у праваго уголка, на каждомъ листѣ стояла витiеватая подпись: «Не имѣющiй чина и званiя Василiй Сергѣевъ Коромысловъ.» — Гм... странные чертежи...[20]— Это что же? — Ничего страннаго нѣтъ...[21]— почти съ раздраженiемъ сказал <нрзб>[22].& ...
Конкорданс создается в рамках проекта РФФИ 18-012-00381 "Раннее творчество И. С. Шмелева в рукописных источниках: исследование и публикация"