Выберите букву, с которой начинается искомая словоформа:
І Љ Њ А Б В Г Д Е Ж З И Й К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Ъ Ы Ь Э Ю Я Ѣ Ѳ... шагами мѣряющаго кабинетикъ. Ни малѣйшаго интереса видѣть прекрасные глаза, глядѣть на коралловый ротикъ и милые ямочки на щекахъ!... Странно…. Одинъ разъ, впрочемъ, печальная флейта Курчика бросила трепетныя ноты въ тихiй кабинетикъ. Склонившаяся надъ книгой голова съ высокимъ лбомъ поднялась. Звуки плакались наверху, бились въ пролетъ ... между тѣмъ домомъ и нашимъ, замирали и рождались. Глаза Лени искали флейту, нашли и… окно затворилось, и зеленая занавѣска отразила тусклое пятно зажженной свѣчи… Уже стихла флейта, уже кандидатъ въ театръ напугалъ весь дворъ, рыкнувъ что-то о “полѣ” и “мертвыхъ ... . А что они падали, это было ясно, какъ день. Чаще обыкновеннаго облокачивался Леня на желѣзный карнизъ окна, какъ бы разглядывая что-то на крышѣ. Печальная флейта Курчика свободно бросала трепетныя нотки въ темную глубь кабинетика, и все рѣже дрожало пятно свѣчи за зеленой занавѣской. Плутъ Гришка первый забилъ ...
ЖУРАВЛИ I То, что случилось съ Алей, − что она рѣшила, какъ надо дѣйствовать, − случилось не вдругъ. Первое время заграницей она чувствовала себя сравнительно спокойно: новыя впечатлѣнiя, увѣренность, что такъ − долго не можетъ продолжаться, и весь мiръ, наконецъ, пойметъ; надежда, что на ея розыски въ газетахъ придетъ письмо, и папа окажется въ Америкѣ, а Миша и Ляликъ гдѣ-нибудь на Кавказѣ, и вдругъ явятся къ ней въ Парижъ. Подобные случаи бывали. Но годы проходили, а чуда не случилось. Аля служила машинисткой, ходила оп вечерамъ въ Сорбонну, много читала о Россiи, слушала на собранiяхъ, какъ изъ года въ годъ политики убѣжденно развивали, что такое произошло, и почему это произошло, и какъ къ этому надо относиться: принимать ли революцiю − или не принимать, бороться съ большевиками − или не бороться, а подождать, когда сами они измѣнятся, или Россiя сама ихъ сброситъ. Алю удручало, что серьезные, какъ-будто, люди высмѣиваютъ другъ друга, кипятъ и спорятъ, а рѣшить ничего не могутъ. Она возмущалась и горѣла, теряла вѣру въ дѣятелей, но наружно была спокойна. А жизнь шла и шла. Обзаводились семьями, устраивались на землю, примирялись съ мыслью, что ничего не подѣлаешь, жить надо. Умирали. Кое-кто уѣхалъ въ Россiю, и, кажется, погибли. Иные поженились на иностранкахъ, иные перемѣнили подданство. Тотъ нанялся въ легiонеры, тотъ уѣхалъ въ Бразилiю. Единственно близкiй человѣкъ, товарищъ отца, полковникъ Тиньковъ съ сыномъ − капитаномъ, скопивъ на заводѣ нѣсколько тысячъ франковъ, сняли ферму подъ Пиренеями. Это было большимъ ударомъ: обрывалась послѣдняя нить, связывавшая Алю съ прошлымъ. Полковникъ Тиньковъ, „дядичка“, вѣрившiй непреклонно, какъ и она, что „все это скоро кончится“, какъ-будто махнулъ рукой: больше уже дѣлать нечего, и надо ...
... − ревѣли гудки моторовъ, стегало ливнемъ. Но слабая пѣсня пробивалась. Тонко наигрывала флейта, звенѣла мандолина, тянула вiолончель надрывно, ворчали басы гармоньи, и всѣхъ сливала, нѣжно ласкалась пѣсня, &minus ... nbsp; за артиста. По тому, какъ обращалась къ нему пѣвица, какъ слѣдили за его флейтой музыканты, можно было судить, что его очень уважаютъ. Онъ стоялъ прямо, неподвижно-прямо, и лицо его было неподвижно, ... -то звѣрушки. Пѣвица раздавала ноты, получала франки и сантимы и, получая, пѣла. Но что же они пѣли? Флейта томилась грустью, выпѣвала нѣжно. Мандолина вызванивала томно, словно напоминала что-то. Вiолончель дрожала, ласкалась страстно ... promis… „Ma vie… ma vi-i-ie!.. Вiолончель стонала, жалѣла флейта, истекала болью. Сопрано опять врывалось. …„illusions perdues… …„promesses… ... !... Стоявшiй прямо, слѣпой, смотрѣлъ въ „аллею“. Тамъ столбы бѣжали, сливались въ мути. Но флейта напѣвала нѣжно, манила въ дали, гдѣ - небо голубое, гдѣ − „море, какъ глаза твои, синѣетъ ... ?.. Это было въ пѣснѣ. Слѣпой стоялъ недвижно, глядѣлъ надъ всѣми. Рука его дрожала, съ флейтой. Веселый дернулъ мандолиной, опустилъ къ ногѣ и слушалъ. Кончалась пѣсня. Голоса стихали. Осталось трое. ... Бѣшено играли артисты улицъ! „Тарелки“ оглушали, бились въ дребезгъ; вiолончель взрывалась; свистѣла флейта; гармонья извивалась брюхомъ; мандолина… Малый вертѣлся на ногѣ волчкомъ, другая двинулась въ походъ,& ...
... ; пропѣла она дивно. – Правда, вчера я немножко загуляла. И я услыхалъ е я удаляющiйся напѣвъ, нѣжный-нѣжный, какъ звуки флейты: «Кого-то нѣ-этъ… ко-го-то жа-аль…» Дверь на галереѣ захлопнулась. Карихъ, опершись на метлу, смотрѣлъ подъ крышу, а я на Кариха. И въ сердцѣ ... за Карихъ: онъ стоялъ подо мной, въ сараѣ. – Да, немножко. Чудесная погода... – пропѣла она, какъ флейта. – Прямо… райская погода! Счастливо погулять, насъ не забывать! – послалъ ей вдогонку Карихъ. Побѣжать ... , еще, я ее завалю стихами! Я ее буду увлекать очаровывать музыкой словъ, какъ пѣсня флейты зачаровываетъ даже змѣй, – и она будетъ ждать все новыхъ писемъ ...
... ;затинь таяла, день разгорался, и соловьи смолкли Теперь желтогрудая иволга играла чистымъ, какъ флейта, свистомъ, коротко переговаривались зяблики да пикала и потрескивала птичья мелочь, юркая и невидная. И въ этой живой ...
Ив. Шмелевъ ПУТИ НЕБЕСНЫЕ романъ книгоиздательство “ВОЗРОЖДЕНiЕ” - “LA RENAISSANCE” 73, Avenue des Champs-Elysées, Paris-8 1937 Эту книгу - послѣднюю написанную мной при жизни незабвенной жены моей Ольги Александровны и при духовномъ участiи ея - съ благоговѣнiемъ отдаю ея светлой Памяти ИВ. ШМЕЛЕВЪ 22 декабря 1936 г. Boulogne-sur-Seine 1. - ОТКРОВЕНIЕ. Эту ч у д е с н у ю истрорiю – въ ней земное сливается съ небеснымъ – я слышалъ отъ самого Виктора Алексѣевича, ав заключительныя ея главы проходили почти на моихъ глазахъ. Викторъ Алексѣевичъ Вейденгаммеръ происходилъ изъ просвѣщенной семьи, въ которой прермѣшались вѣроисповѣданiя и крови: мать его была русская, дворянка; отецъ – изъ нѣмцевъ, давно обрусѣвшихъ и оправославивишихся. Фамилiя Вейденгаммеръ упоминается въ истроiи русской словесности: въ 30-40-хъ годахъ прошлаго вѣка въ Москвѣ былъ «благородный пансiонъ» Вейденгаммера, гдѣ подготовлялись къ университету дѣти именитыхъ семей, между прочимъ – И. С. Тургеневъ. Старикъ Вейденгаммеръ былъ педагогъ требовательный, но добрый; онъ напоминалъ, по разсказамъ Виктора Алексѣевича, Карла Ивановича, изъ «Дѣтства и Отрочества». Онъ любилъ вести со своими питомцами бесѣды по разнымъ вопросамъ жизни и науки, для чего имѣлась у него толстая тетрадь въ кожанномъ переплетѣ, прозванная остряками – «кожанная философiя»: бесѣды были расписаны въ ней по днямъ и мѣсяцамъ, - своего рода «нравственный календарь». Зимой, напримѣръ, бесѣдовали о благотворномъ влiянiи суроваго климата на волю и характеръ; великимъ постомъ – о душѣ, о старстяхъ, о пользѣ самоограниченiя; въ маѣ – о влiянiи кислорода на организмъ. Въ семьѣ хранилось воспоминанiе, какъ старикъ ...
Конкорданс создается в рамках проекта РФФИ 18-012-00381 "Раннее творчество И. С. Шмелева в рукописных источниках: исследование и публикация"