Выберите букву, с которой начинается искомая словоформа:
І Љ Њ А Б В Г Д Е Ж З И Й К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Ъ Ы Ь Э Ю Я Ѣ ѲИВ. ШМЕЛЕВЪ ЛѢТО ГОСПОДНЕ ПРАЗДНИКИ – РАДОСТИ – СКОРБИ Два чувства дивно близки намъ – Въ нихъ обрѣтаетъ сердце пищу – Любовь къ родному пепелищу, Любовь къ отеческимъ гробамъ. А. Пушкинъ. I ПРАЗДНИКИ ВЕЛИКIЙ ПОСТЪ ЧИСТЫЙ ПОНЕДЕЛЬНИКЪ Я просыпаюсь отъ рѣзкаго свѣта въ комнатѣ: голый какой-то свѣтъ, холодный, скучный. Да, сегодня Великiй Постъ. Розовыя занавѣски, съ охотниками и утками, уже сняли, когда я спалъ, и оттого такъ голо и скучно въ комнатѣ. Сегодня у насъ Чистый Понедѣльникъ, и все у насъ въ домѣ чистятъ. Сѣренькая погода, оттепель. Капаетъ за окномъ – какъ плачетъ. Старый нашъ плотникъ – «филенщикъ» Горкинъ сказалъ вчера, что масляница уйдетъ – заплачетъ. Вотъ и заплакала – кап… кап… кап… Вонъ она! Я смотрю на растерзанные бумажные цвѣточки, назолоченый пряникъ «масляницы» - игрушки, принесенной вчера изъ бань: нѣтъ ни медвѣдиковъ, ни горокъ, - пропала радость. И радостное что-то копошится въ сердцѣ: новое все теперь, другое. Теперь ужъ «душа начнется», -Горкинъ вчера разсказывалъ, - «душу готовить надо». Говѣть, поститься, къ Свѣтлому дню готовиться. - Косого ко мнѣ позвать! – слышу я крикъ отца, сердитый. Отецъ не уѣхалъ по дѣламъ: особенный день сегодня, строгiй, - рѣдко кричитъ отецъ. Случилось что-нибудь важное. Но вѣдь онъ же его простилъ за пьянство, отпустилъ ему всѣ грѣхи: вчера былъ прощеный день. И Василь-Василичъ простилъ всѣхъ насъ, такъ и сказалъ въ столовой на колѣнкахъ – «всѣхъ прощаю!» Почему же кричитъ отецъ? Отворяется дверь, входитъ Горкинъ съ сiяющимъ мѣднымъ тазомъ. А, масляницу выкуривать! Въ тазу горячiй кирпичъ и мятка, и на нихъ поливаютъ уксусомъ. Старая моя нянька Домнушка ходитъ за Горкинымъ и поливаетъ, въ тазу ...
Ив. Шмелевъ ПУТИ НЕБЕСНЫЕ романъ книгоиздательство “ВОЗРОЖДЕНiЕ” - “LA RENAISSANCE” 73, Avenue des Champs-Elysées, Paris-8 1937 Эту книгу - послѣднюю написанную мной при жизни незабвенной жены моей Ольги Александровны и при духовномъ участiи ея - съ благоговѣнiемъ отдаю ея светлой Памяти ИВ. ШМЕЛЕВЪ 22 декабря 1936 г. Boulogne-sur-Seine 1. - ОТКРОВЕНIЕ. Эту ч у д е с н у ю истрорiю – въ ней земное сливается съ небеснымъ – я слышалъ отъ самого Виктора Алексѣевича, ав заключительныя ея главы проходили почти на моихъ глазахъ. Викторъ Алексѣевичъ Вейденгаммеръ происходилъ изъ просвѣщенной семьи, въ которой прермѣшались вѣроисповѣданiя и крови: мать его была русская, дворянка; отецъ – изъ нѣмцевъ, давно обрусѣвшихъ и оправославивишихся. Фамилiя Вейденгаммеръ упоминается въ истроiи русской словесности: въ 30-40-хъ годахъ прошлаго вѣка въ Москвѣ былъ «благородный пансiонъ» Вейденгаммера, гдѣ подготовлялись къ университету дѣти именитыхъ семей, между прочимъ – И. С. Тургеневъ. Старикъ Вейденгаммеръ былъ педагогъ требовательный, но добрый; онъ напоминалъ, по разсказамъ Виктора Алексѣевича, Карла Ивановича, изъ «Дѣтства и Отрочества». Онъ любилъ вести со своими питомцами бесѣды по разнымъ вопросамъ жизни и науки, для чего имѣлась у него толстая тетрадь въ кожанномъ переплетѣ, прозванная остряками – «кожанная философiя»: бесѣды были расписаны въ ней по днямъ и мѣсяцамъ, - своего рода «нравственный календарь». Зимой, напримѣръ, бесѣдовали о благотворномъ влiянiи суроваго климата на волю и характеръ; великимъ постомъ – о душѣ, о старстяхъ, о пользѣ самоограниченiя; въ маѣ – о влiянiи кислорода на организмъ. Въ семьѣ хранилось воспоминанiе, какъ старикъ ...
Фонд № 387 Картон № 9 Ед.хран. № 56 Шмелев, Иван Сергеевич Толцыте и отверзется 1909 окт. 24 Машинопись с правкой 10 лл. На обложке — подписи–автографы писателей, смотревших рассказ. //общее кол–во листов 10 искл. — Александровичъ ?? Ив.Шмелев (Обр. вним.) ? Хитрову <нрзб.> <нрзб.> “Толцыте и отверзется” Мф. г.7. ст.7. //л.1. Три года тому назадъ Лида кончила гимназiю. Это было весной, а къ зимѣ того же года умеръ ея отецъ - частный зѣмлемеръ[1]. Тѣхъ небольшихъ денегъ, которыя остались послѣ его смерти, на жизнь вдвоемъ съ матерью не хватало, и Лида поступила къ присяжному повѣренному Лѣщинскому работать на пишущей машинѣ. Съ девяти часовъ утра — до трехъ дня и съ семи до десяти вечера Лида сидѣла въ конторѣ Лещинскаго и перепечатывала бесчисленныя исковыя прошенiя, апелляцiи, кассацiи, нотарiальные и ненотарiальные акты. Такъ три года, однообразныхъ сѣрыхъ. Стучалъ ремингтонъ, четко выбивая ровныя строчки, и, какъ будто въ такъ[3]: дороговизна, жалованье, прибавка, нужда… Слова проникали въ умъ, прилипались къ мозгу и обезцвѣчивали жизнь, отнимая у нея красоту и радость большихъ хотѣнiй. Но чѣмъ больше Лида погружалась въ узкiй кругъ вопросовъ бѣднаго, забитаго люда, тѣмъ сильнѣе иногда, въ минуты подъема, хотелось ей сбросить гнетъ мелкихъ желанiй и пошлость жизни безъ стремленiй, безъ сильныхъ переживанiй. Тогда казалось ей, ненавидитъ она своихъ сослуживцевъ съ ихъ безконечными жалобами и трусливою лестью. Пыталась иногда представить себѣ, что есть у каждого изъ нихъ своя жизнь, обособленная отъ сѣрыхъ стѣнъ конторы и грязной нужды, и, можетъ быть, жизнь красивая, глубокая,— и не могла. Казалось, бросили сѣрыя стѣны конторы на ихъ лица и души никогда не сходящiй рефлексъ, однотонный, безжизненный. Такъ три года постепенно, день за днемъ ...
ВОЛЧIЙ ПЕРЕКАТЪ. I. Оставался послѣднiй концертъ - въ сѣверномъ городѣ. Можно было ѣхать по желѣзной дорогѣ, но пѣвица выбрала пароходъ. Баритонъ убѣждалъ, что въ концѣ августа ѣхать по рѣкѣвовсе не интересно, можетъ измѣнитьчся погода, что они, наконецъ, рискуютъ. Говорилъ о туманахъ, о возможности застрять на мели. Но пѣвица настаивала. Она не бывала въ этихъ пустынныхъ краяхъ, гдѣ въ тихихъ селенiяхъ дремлютъ старенькiя церквушки, гдѣ по погостамъ - тамъ есть такiе погосты - притаилась сиротливая жизнь. Наконецъ, хотѣла отдохнуть на водѣ, гдѣ всегда чувствуешь себя хорошо. Ихъ импрессарiо - онъ же и пiанистъ - поѣхалъ впередъ - налаживать дѣло, а баритону пришлось уступить. Пока они сядутъ на небольшой пароходъ, а съ половины дороги - тамъ вода позволяетъ - поѣдутъ на самоновѣйшемъ, большомъ и роскошномъ, со всѣми удобствами. Общество можетъ гордиться своими «американцами», и пусть не подумаютъ, что полный комфортъ можно получить только на Волгѣ. Такъ сказалъ имъ пароходный агентъ. - На этомъ пароходѣ ѣхаль министръ! Агентъ зналъ, съ кѣмъ имѣетъ дѣло, и галантно добавилъ: - Вы дѣлаете намъ честь. Ихъ провожали овацiями. Баритонъ прижималъ руку и посылалъ поцѣлуи, пѣвица разоряла поднесенный букетъ, гимназисты ловили ея пальцы и щекотали губами. Все это очень мѣшало спѣшившимъ съ догрузкой. Катились скрипучiя бочки съ сахаромъ, синiя - съ керосиномъ, неслись на плечахъ дробнымъ шажкомъ, какъ маленькiе дома, громоздкiе ящики, пугали щебечущую толпу& ...
НЕУПИВАЕМАЯ ЧАША ПАРИЖЪ 1921 ИВ. ШМЕЛЕВЪ. НЕУПИВАЕМАЯ ЧАША ПАРИЖЪ 1921. Неупиваемая чаша. Дачники съ «Ляпуновки» и окрестностей любятъ водить гостей «на самую Ляпуновку». Барышни говорятъ восторженно: - Удивительно романтическое мѣсто, все въ прошломъ! И есть удивительная красавица… одна изъ Ляпуновыхъ. Целыя легенды ходятъ. Правда: въ «Ляпуновкѣ» все въ прошломъ. Гости стоятъ въ грустномъ очарованiи на сыроватыхъ берегахъ огромнаго полноводнаго пруда, отражающаго зеркально каменную плотину, столѣтнiя липы и тишину; слушаютъ кукушку въ глубинѣ парка; вглядываются въ зеленые камни пристаньки, съ затонувшей лодкой, наполненной головастиками, и стараются представить себѣ, какъ здѣсь было. Хорошо бы пробраться на островокъ, гдѣ теперь все въ малинѣ, а весной поютъ соловьи въ черемуховой чащѣ; но мостки на островокъ рухнули на середкѣ, и прогнили подъ берестой березовыя перильца. Кто-нибудь запоетъ срывающимся тенор- 4 НЕУПИВАЕМАЯ ЧАША комъ: – «Невольно къ этимъ грустнымъ берега-амъ»… – и его непремѣнно перебьютъ: – Идемъ, господа, чай пить! Пьютъ чай на скотномъ дворѣ, въ крапивѣ и лопухахъ, на выкошенномъ мѣстечкѣ. Полное запустѣние, – каменные сараи безъ крышъ, въ проломы смотрится бузина. – Одинъ быкъ остался! Смотрятъ – смѣются: на одинокомъ столбу воротъ еще торчитъ побитая бычья голова. Во флигелькѣ, въ два окошечка, живетъ сторожъ. Онъ приноситъ осколокъ прошлаго – помятый ...
Ив. ШМЕЛЕВЪ НЯНЯ ИЗЪ МОСКВЫ РОМАНЪ КНИГОИЗДАТЕЛЬСТВО «ВОЗРОЖДЕНIЕ» — «LA RENAISSANCE» 73, avenue des Champs-Elysйes, Paris - 8иme 1936 I. …А вотъ и нашла, добрые люди указали, записочка ваша довела. Да хорошо-то как у васъ, барыня, — и тихо, и привольно, будто опять у себя въ Москвѣ живете. Ну, какъ не помнить, съ Катичкой еще все къ вамъ ходили, играть ее приводила къ Ниночкѣ. Покорно благодарю, что ужъ вамъ безпокоиться, я попимши чайку поѣхала. И самоварчикъ у васъ, смотрѣть прiятно. Вспомнишь-то, Господи… и куда дѣвалось! Бывало, приведу Катичку… домъ у васъ, чисто дворецъ былъ, — онѣ съ лопаточками въ саду, снѣжокъ копаютъ, а меня економка ваша… носастенькая такая у ваъ жила, — чайкомъ, бывало, попоитъ съ рябиновымъ вареньемъ, а то изъ китайскихъ яблочковъ, — любила я изъ китайскихъ. Тутъ ихъ чтой-то и не видать… — воду имъ, что ль, тутъ нѣтъ, и въ Америкѣ этой не видала. А какъ же, и тамъ я побывала, сказать только не сумѣю. И тераска у васъ, и лужаечка… березокъ вотъ только нѣтъ. Садъ у васъ, правда, побольше былъ, не сравнять, какъ парки… грибокъ разъ бѣлый нашла, хоть и Москва. Помню-то? Пустяки вотъ помню, а нужнаго чего и забудешь, голова ужъ не та, все путаю. Елка, помню, у васъ росла, бо-льшая… баринъ 5 лампочки еще на ней зажигали на Рождествѣ, и бутылочки все висѣли, а мы въ окошечки любовались, подъ музыку. И всѣмъ какiе подарки были!.. И все — какъ во снѣ словно. А вы, барыня, не отчаивайтесь, зачѣмъ такъ… какiе же вы нищiе! Живете слава Богу, и баринъ все-таки при занятiи, лавочку завели… все лучше, чѣмъ подначальный какой. Извѣстно, скучно послѣ своихъ дѣловъ, ворочали-то какъ… а надо Бога благодарить. Подъ мостами, вонъ, говорятъ, ночуютъ… А гдѣ я живу-то, генералъ одинъ… у француза на побѣгушкахъ служитъ! А вы все-таки ...
Конкорданс создается в рамках проекта РФФИ 18-012-00381 "Раннее творчество И. С. Шмелева в рукописных источниках: исследование и публикация"