Выберите букву, с которой начинается искомая словоформа:
І Љ Њ А Б В Г Д Е Ж З И Й К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Ъ Ы Ь Э Ю Я Ѣ ѲПО СПѢШНОМУ ДѢЛУ. I. Капитанъ Дорошенковъ прислалъ изъ роты записку. “Милая Сафа! задержало неожиданное дѣло. Вернусь, можетъ быть, поздно. Твой Костя”. Серафима Сергѣевна прочла и пожала плечами. Какъ разъ сегодня Вовочкѣ минуло три года, а вечеромъ собирались ѣхать въ театръ. - Капитанъ въ собранiи? - Никакъ нѣтъ, уѣхали. - Одинъ? - И никакъ нѣтъ… Ихъ благородiе поручикъ Бурхановскiй съ ими. Она подумала. - На словахъ ничего не велѣлъ передать? - Не могу знать… и никакъ нѣтъ. Такъ что ихъ высокородiе приказали вечорнiя занятiя чтобъ безъ ихъ… “Какое дѣло? и почему онъ не могъ ясно написать? могъ бы заѣхать, сазать… А теперь ждать до ночи… Поѣхалъ съ этимъ пьянчужкой!...” Она чувствовала себя обиженной. Конечно, она увѣренна въ немъ, какъ въ себѣ. Всегда уравновѣшенный, онъ не способенъ бѣгать за всякой пошлой бабенкой, какъ Бурхановскiй, и пропадать по ночамъ, какъ капитанъ Устиновъ. Этотъ серьезный человѣкъ умнѣе всѣхъ товарищей по полку, и только обстоятельства толкнули его въ казарму. Онъ могъ бы поступить въ академiю, но у него мало характера, и дѣти не даютъ ему заниматься. Когда онъ приходитъ изъ роты и пообѣдаетъ, вся “тройка” отправляется съ нимъ къ большому дивану. Они виснутъ у него на ногахъ, ерошатъ курчавые волосы, и онъ забываетъ съ ними скучную службу и смѣется такъ заразительно. - Барыня, усё справилъ… - доложилъ денщикъ въ бѣлой гимнастеркѣ. - Что?... Ахъ, да… подавай. Дѣти, обѣдать! Они всегда обѣдали вмѣстѣ. Изъ дѣтской выбѣжалъ Костя, плотный шестилѣтнiй, большеглазый мальчуганъ, сестренка Леля, годомъ моложе брата, и толстякъ Вовочка, неповоротливый “капитанъ”. - А папа гдѣ? - закричали дѣти, смотря на пустой стулъ у окна. ...
ИВ. ШМЕЛЕВЪ ЛѢТО ГОСПОДНЕ ПРАЗДНИКИ – РАДОСТИ – СКОРБИ Два чувства дивно близки намъ – Въ нихъ обрѣтаетъ сердце пищу – Любовь къ родному пепелищу, Любовь къ отеческимъ гробамъ. А. Пушкинъ. I ПРАЗДНИКИ ВЕЛИКIЙ ПОСТЪ ЧИСТЫЙ ПОНЕДЕЛЬНИКЪ Я просыпаюсь отъ рѣзкаго свѣта въ комнатѣ: голый какой-то свѣтъ, холодный, скучный. Да, сегодня Великiй Постъ. Розовыя занавѣски, съ охотниками и утками, уже сняли, когда я спалъ, и оттого такъ голо и скучно въ комнатѣ. Сегодня у насъ Чистый Понедѣльникъ, и все у насъ въ домѣ чистятъ. Сѣренькая погода, оттепель. Капаетъ за окномъ – какъ плачетъ. Старый нашъ плотникъ – «филенщикъ» Горкинъ сказалъ вчера, что масляница уйдетъ – заплачетъ. Вотъ и заплакала – кап… кап… кап… Вонъ она! Я смотрю на растерзанные бумажные цвѣточки, назолоченый пряникъ «масляницы» - игрушки, принесенной вчера изъ бань: нѣтъ ни медвѣдиковъ, ни горокъ, - пропала радость. И радостное что-то копошится въ сердцѣ: новое все теперь, другое. Теперь ужъ «душа начнется», -Горкинъ вчера разсказывалъ, - «душу готовить надо». Говѣть, поститься, къ Свѣтлому дню готовиться. - Косого ко мнѣ позвать! – слышу я крикъ отца, сердитый. Отецъ не уѣхалъ по дѣламъ: особенный день сегодня, строгiй, - рѣдко кричитъ отецъ. Случилось что-нибудь важное. Но вѣдь онъ же его простилъ за пьянство, отпустилъ ему всѣ грѣхи: вчера былъ прощеный день. И Василь-Василичъ простилъ всѣхъ насъ, такъ и сказалъ въ столовой на колѣнкахъ – «всѣхъ прощаю!» Почему же кричитъ отецъ? Отворяется дверь, входитъ Горкинъ съ сiяющимъ мѣднымъ тазомъ. А, масляницу выкуривать! Въ тазу горячiй кирпичъ и мятка, и на нихъ поливаютъ уксусомъ. Старая моя нянька Домнушка ходитъ за Горкинымъ и поливаетъ, въ тазу ...
Рукописные редакции рассказа И.С.Шмелева «Рваный барин» — рассказ 1910 Поздняя редакция НИОР РГБ 387.5.3 Машинопись с авторской правкой40 лл. РВАНЫЙ БАРИНЪ. /Изъ воспоминанiй моего прiятеля./ – – – – Мой прiятель переѣзжалъ на квартиру. Какъ всегда въ такихъ случаяхъ, въ домѣ разгромъ[1], все было выворочено, и[2]подъ стульями стояли тарелки, изъ груды тряпья выглядывали[3] стѣнныя часы мирно покоились на диванѣ, зеркала,[4]сбились въ кучу, точно испугались чего, комнатные цвѣты[5]. Изъ выдвинутыхъ ящиковъ, изо всѣхъ уголковъ и щелей повыглянуло то, чего въ обычное время и не увидишь. И какъ бы въ протестъ всему этому разгрому[6], мой прiятель сидѣлъ у себя[7] въ кабинетѣ среди груды бумагъ и книгъ и въ глубкой[8] задумчиво<сти> покуривалъ папиросу. <Нрзб>[9]моль играла[10] въ полоскѣ[11]солнечнаго луча. <Нрзб>какъ бы ничего не замѣчая.[12]На его колѣняхъ лежала свернутая въ трубку листы синей бумаги,[13] разсѣяннымъ взглядомъ скользнулъ онъ[14] по моей фигурѣ и уставился на окно, откуда вливались вечернiя багровѣющiе лучи вечерняго свѣта. — Что это ты... такой? — Да такъ...[15] Вотъ... — щелкнулъ онъ пальцами по трубкѣ. — попала на глаза эта эта вотъ штука... Прошлое...[16] Онъ вздохнулъ, <2 нрзб>и т. д.[17]. Я взялъ трубку. Это были листы синей вощеной бумаги, на которой, обыкновенно, архитекторы вычерчиваютъ или копируютъ планы.[18] Ихъ было нѣсколько, этихъ чертежей. И странные они были. Какой-то орелъ, пущенный въ жолтую краску,[19] ворота съ полумѣсяцемъ наверху, что-то еще... А внизу, у праваго уголка, на каждомъ листѣ стояла витiеватая подпись: «Не имѣющiй чина и званiя Василiй Сергѣевъ Коромысловъ.» — Гм... странные чертежи...[20]— Это что же? — Ничего страннаго нѣтъ...[21]— почти съ раздраженiемъ сказал <нрзб>[22].& ...
Конкорданс создается в рамках проекта РФФИ 18-012-00381 "Раннее творчество И. С. Шмелева в рукописных источниках: исследование и публикация"