Душа Родины

Душа  Родины. Русская газета 3. 3. 1924  

 

ДУША РОДИНЫ

 

I

 

Я не собираюсь учить  любви к родине: многие  знают это  лучше меня,  доказали на деле и носят  доказательства в себе. Я хочу выбить из  души искры, острей ощутить  утраченное,  без чего жить нельзя. Если бы  все мы любили  так, как  те, кто отдал себя за родину! За  что  отдал?!  А мы,  за что  влачимся вдали  от  Той, которая  носила полное  тайны имя − Россия?! Я хочу  попытаться сказать − за что . . . − подумать о  том, как  найти  Родину и сделать ее  свой и светлой. 

В путях исканий  мы должны видеть  верный маяк,  минуя  обманчивые огни,  что мигают  и там, и там… 

Что это значит − найти Родину? Прежде всего:  душу ее почувствовать. Иначе −  и в ней самой не найти  ее. Надо ее познать,  живую! Не землю только,  не символ, не  флаг, не строй. Чуют ее  пророки − е поэты; по ней томятся,  за нее отдают себя. Отдают себя  за ее  Лик, за  душу; ими  вяжет она с собою. Люблю, а за что − не знаю,  не определить словом. Тайна − влекущая за собою душа  Родины: живое, вечное, − и ее только. Поэты называют ее  Женой, Невестой; народ − матерью, и все − Родиной. Что  же   р о д н о е  в ней? Все,  что заставляет  трепетать сердце, что переплеснулось в душу,  как через  один взгляд неожиданный  вдруг перельется из родных  глаз бездонное, неназываемое…  без чего − н е л ь з я. Ей  шепчут в ночи признания.  Ее в снах  видят. Она смотрит в душу  р о д н ы м   небом,  солнцем и непогодами. Она говорит нам родною речью − душою слов,  своими далями и  путями… Вяжет  с собой могилами… Вливается в сердце  образами  Великих,  раскидывается  в летописях и храмах, в куполах, в колоколах… Чуется  в с я  в свершенном,  зовет-увлекает  далями. В путеводных  огнях-маяках  видится нам ее Дух-воитель, − Бог  ее!  

Россия имела свои маяки,  и уделено  ей было  непобедимой волей, я скажу − Божьей Волей,  что и всем народам,  исполнять пути свои. 

Народ  не знает, что такое  его Россия,  какие пути ее. Чувство Родины  для него узко, мелко:  свое у каждого. Но из этих мельчайших нитей скручена  великая пуповина: она вяжет народ  в одно. И непонятными нам путями  творит народ  свою великую эпопею, − многоглазый, слепой Гомер. Постигают Родину просвещенные, и глубже − одаренные творчеством. Эти умеют чуять,  эти в душу  вбивают  Родину и выступают  от ее имени  полноправно: они ее выразители. Они подлинно  ее дети, ее певцы,  кормчие и советчики, защита  и оправдание, − выражение ее Лика. В них ее  чувства,  цели. На всех путях ее мы знаем таких  Великих, через них  крепче  вяжемся. Они сказали о ней,  ласковой и широкой,  отыскивающей Правду. Какую  Правду? Давнюю,  что залегла в сердце  Христовым Словом,  принесенным не берега Днепра неистовому и  светлому народу. Ту  Правду русский народ называет  Божьей,  и слово поэта: − «всю тебя, земля родная, в рабском виде  Царь Небесный  исходил, благословляя…» − крепкое чаяние души  России. Вот тот маяк, по которому  − пусть сбиваясь − направила свой путь Россия. От пушкинского  «Пророка» − «… и Бога глас ко мне воззвал: Восстань, Пророк, и виждь, и внемли,  исполнись волею  Моей! И, обходя моря и земли, Глаголом  жги сердца  людей!» − от гоголевских  провидений судеб Руси, от некрасовского «Власа», богоборцев,  провальников и голубиных душ  Достоевского, − до его каторжан из Мертвого  Дома, до исканий Правды  Толстым,  до мягких образов  русских  у Короленки, до баб немых у костра, вешней холодной ночью, в рассказе Чехова, и дальше,  в литературе нашей, все − сильное и глубокое − пронизано лаской, светом,  стоит на Христе, − на Боге и от Бога. Все они,  цветы наши,  набирающие  жизнь-силу от корней Родины: так слагалась душа  России. Теперь цвет этот побит морозом. 

В великом сонме  Святых  России, кого  с в о и м и   назвал народ,  вы признаете  его дух и плоть: Сергия  Радонежского, Тихона Задонского,  Нила Сорского, Митрофания  Воронежского, Серафима Соровского,  всерусскими ставших  с  урочищ и уездов, и многих-многих,  души высокой,  народных подлинно. Вы встретите  обвеянного народной лаской, н а ш е г о   Миколу-Милосливого, данного русской  литературе творчески Куприным, и Богородицу-Печальницу, и милосердного Ее Сына-Спаса, и даже  ветхозаветного  Илью-Громовика  с в о е г о,  мужика строгого,  хозяина, и по-мужичьи справедливого, − его величавый образ создал  чутко и жутко  Бунин. Они, Святые,  открывают тайник народного Идеала,  русского Идеала,  народной Правды, − до  поражающего  явления русских  «старцев», хранителей  духовности народной, тех таинственных глубиной  колодцев,  к которым  пытливо  и углубленно  подходили два великана − Толстой и Достоевский,  и в них гляделись. И лишь  один  Горький,  отщепенец  светлого  духа России,  остался и слеп  и глух к певучим  родникам Родины.  Это  искание Правды, желание строить  жизнь с Богом и «по-божьи»,  взыскание Града  Небесного, Китеж-Града, тоска,  что все  еще нет его, что  не кажет  его и видимая Церковь, толкает народ на сотни  путей сектантства.  «По-Божьи» − заветное слово русского народа. Вот с  этим-то − «по-Божьи» − творчество наше  так и войдет − и уже  входит! − в сокровищницу мира,  и этой печати  Божьей не отнять  от нас,  не сорвать,  как бы  кто не  дерзал  на это! Может быть,  за «печать»-то  эту и получаем мы,  русские, удивление  р а з у м н ы х  европейцев,  кличку «странных», что идут  туда − не знаю куда, ищут того − не знаю чего. Да, ищем. И найдем, быть может!  

Вот, что такое  − светлая сторона  души России! Вот,  чем она  нас вяжет! Града  Небесного  взыскует, тянется к книге Голубиной. Ищет  золотые ключи,  что отомкнут  неведомое Царство, − ключи, о которых  и до сего  дня  грезят, которых пока  не найдено. Это знали иные  нетерпеливцы, и −  одни сослепу, другие − из темных чувств − сунули  в руки  искателя  отмычку. Но не открылось. Тогда сунули  топор в  руки, − и проломил  народ  с в о и  двери… 

Вина  за это лежит и на русской интеллигенции. Не на всей:  не на выразителях  подлинно русского духа, светлой стороны духа этого, не на  создателях  русской  славы, а на  отщепенцах  духа,  послуживших потемкам  духа, на вождях неправды, на серой  интеллигентской  туче… 

Об этом, важном  и страшном  явлении русской  жизни, я скажу в свое время, как и о путях  неправды,  по которым вели  властители. Дух Живой  уходил  из жизни, как уходит  теперь  повсюду. Дух Живой  уходил  от Церкви,  она ослабела: правила  оболочку, а не душу.  Порабощенная  властью  Церковь не оплодотворяла душу. А она,  молодая,  ждавшая Жениха своего, вся  в порывах  на высоту и в дали, искала, разметавшись,  ждала… И не дождавшись Града,  метнулась  к аду… И ринулась!..     

           

II

 

Русская душа − страстная,  в созерцательности восточной.  Это душа  художника и  певца, музыканта  и лицедея,  юродивого и кликуши,  богатыря  и дерзателя,  которому  все по силам. Ее  познали  чуткие  из европейцев. Жозеф-де-Местр сказал метко: «Если бы русское  х о т е н ь е   смогли  заточить под крепость, − оно бы взорвало  крепость».**

Пророчество  оправдалось.

Наша  интеллигенция безотчетно  и безоглядно  хватала  все,  что вином ударяло в  голову, − до  безбрежья  социализма. Она не  жевавши сглотала  все философии  и религии,  царапалась на стремнины  Ницше и сверзлась  в марксистскую  трясину. От  «ума» вкусила,  поверила  только пяти  чувствам − и отвергла  Бога: сделала  богом человека. Она любила  минутно  и отлюбила  множество  идеалов  и кумиров. Руководимая  отсветами  религий, «до слез  наслаждения» спорила о правде и справедливости  и взяла  за маяк − туманность. Этот  маяк  был для народа  смутен. Народ  вынашивал  с в о е г о,  Ж и в о г о  Бога Правды, ему  доступного,  веления  коего  н е п р е л о ж н ы.  Народ  понимал  чутко  и Свет, и Тьму, грех  и духовный  подвиг. Э т о г о  Бога  в народе не раскрывали: ему  показали иного бога − его  самого,  человечество, −б бога-призрак. Народ  сводили  с высот  духовных, вели  от Источника, к которому  он тянулся.  Над его  «суевериями»  издевались. Над  миллиардами верст  святой  страды,  над путями  к Угодникам − смеялись. Теперь  эти  пути  закрыты, и останки  Великих  Духом  с издевкой кинуты. Теперь  гонят народ  к иным «мощам», где кадят  пороховым дымом,  где вместо  духовных  песнопений кричат  всечеловеческую  песнь ненависти,  и утишающий  свет  лампад  заменили  рефлектором. Народу показывали в далях  туманный призрак. Ему  давали  тусклые «гуманистические  идеалы» −  мало ему  понятное. Народу-мистику,  жадному до  глубин  духовных, указали пустую  отмель. Он Живого Бога  хотел − ему  указали мертвого. Он  ожидал Неба −  ему предложили  землю,  глушили совесть. Ему  с исступленностью  внушили: человечество, свобода,  равенство,  братство! Для него  это было − сухие  листья, что с пылью  сметает ветром,  − лишенное  тайны и повеления. Ему  был нужен Бог во плоти, Любовь, и Живое  Слово, Учитель  кроткий: ему  показали  злобу, зависть и − «коллектив». Его подвели  к провалу. И − он  оторван.  

И вот, сила  русской  интеллигенции на чужбине, а народ  там где-то… И вот, здесь теперь  происходит  выварка,  искание истинного  маяка. Здесь лучшие,  что не приняли большевизма,  этой издевки  над всем  ценнейшим,  учения лжи и смерти. Не мог принять его и народ, ибо чует  Зверя. Интеллигенция, в массе,  не приняла.  Кто  же принял? Тот  сухостой,  которому все едино,  на каком  ветре ни мотаться. Но  ж и в ы е, с  корнями,  не принимают. Кто же? 

Одни − не могут познать Живого Бога,  не могут  вместить  в усыхающую  душу, узкую  и земную, вольных  просторов Христианства − и все  же тщатся  найти  ключи  от дверей жизни... справедливой.  Они стоят на путях  пустынных. Я говорю не о  социализме: из этой  религии  только  плоти  выход  один − в тупик. Крайние этой  секты,  коммунисты,  это  смердяще  показали. Более  скромные − разбавка. Я говорю о «демократах»,  что не могут  выбить  из  свой души  искру  живой веры,  народной веры, − без Бога демократах. Они честны,  но… динамита,  которым  взрывают  души,  они  не знают. Теплы − и только. 

Равенство!.. Больше столетия  топчутся  все на том  же месте. Где только прах, только  неповелительная  туманность гаснущих  идеалов, − равенства никогда  не будет. Тепловатым  словам  не вырвать  из  человека занозу  власти и корысти. У демократии-невера  нет тонкого  инструмента,  который равняет  без обиды,  чудесной  почвы, на которой  все равны перед Беспредельным! Равенство во Христе: равенство дружных, Христовых,  достижений!  

Не в силах они  ввести и братства: братство  не от ума рождается,  а из живого  сердца,  которое  носит Бога. Ну, во имя чего  мог бы я стать братом  хотя бы  для Мак Дональда? Что человеческое у нас лицо, и только? Вот если бы  он признал  во мне отражение Божьего Лика,  если бы  и он уверовал,  что мы оба  имеем  божественную  душу,  оба мы  равные песчинки,  затерянные в Беспредельном,  оба в Лоне Господнем  пребываем… если бы  он не мое − во Христе брат мой! − ответил  душевным  братством,  мы почувствовали  бы это  братство  и пошли  бы в нашем  пути  юдольном  рука в руку. И он не  пожал  бы тогда −  за выгоду! − руки убийцам  миллионов братьев! 

Дайте же  Цемент,  крепчайший  Цемент,  чтобы  спаять  человеческие  осколки! Нет  у вас Цемента, а в ваши  прописи я не верю: они рвутся и затираются. Обманны,  смутны  велиречивые прописи − демократия,  человечество,  культура, свобода,  равенство… 

Борясь  смертной природой,  не могут  демократы создать свободы. Свобода там,  где обуздываем себя,  во имя Освобождения Величайшего,  во имя вселенских целей. Что проку, если  получим  и все свободы по парламентскому  декрету, а самой  главной, свободы духа,  и не получим?! останемся рабами плоти?! А свободы  духа не  даст  никакой  парламент. Тогда − грызня. Ибо мы  − сами боги! И  к каждому надо  приставить  городового. Так это  и есть свобода?!  Так   э т и   права-то человека?! Чего  т а к и е  права стоют!..       

Права человека… Есть высокое учреждение,  на основе  гуманности и демократизма, − Лига  Прав Человека! вся  из прописных букв! Много талантов, умов и благородных  сердцем… И вот, смотрите: какую  заслуженную нотацию прочитал  этой высокой Лиге  профессор Милюков, сам  демократ и республиканец! Да,  демократ, но… русский демократ и русский республиканец! Сказалось русское. Он решительно подчеркнул измену Лиги  даже   основам  человечности, указав  на старания  Лиги,  чтобы признали  большевиков  хозяевами русского  народа,  полноправными членами  семьи  народов, признали  этих убийц,  сознательных  и иступленных,  пославших  миллионы  людей на бойни! мучивших пытками, разоривших Великую Россию! Что  для Лиги  живые!? В хлопотах  о правах  Ч е л о в е к а,  с прописной буквы, Призрака-Человека, Лига  з а б ы л а  о миллионах  теней  человеческих: они вышли  из «человеческого оборота», − выписаны в расход! Забыли  и о  работающих бойнях. Признать  право  на убийство − высокое  право  Ч е л о е к а! Вот оно  С л о в о  Высокой Лиги! Вот  куда  точеный  гуманизм, утонченный «демократизм» − уводят!  

Вслепую  тычется  человечество, нет у него основы:  ушел  из него Дух Божий. Или  не видите тупика,  где  жизнь толчется,  где  демократия без души − суть  и бог? А величавые  перспективы, где? Их нет, и слышно, как  вздрагивает  земля. 

Я не  отвергаю народовластия − народной души и воли. Да будет оно! Оно − на основе  Христовой  Правды. Это народовластие − куда шире! Э т о т   демократизм  − живое. А тот,  рассудочный, прописной, − неповелителен  и легко тускнеет. Взгляните на великие города − точные отражения нашей  жизни, − на эти  торжища  человечьего стада,  рвущегося  за  м я с о м  жизни! Нет уже  д у х а   ж и в а, и люди −шоферы и лакеи, рвачи-шоферы, в вонючей коже, в вонючем  масле… Мчат  они в реве-гуле, рвут  чаевые и «по-часам». Ведут  машину − тысячеглазую,  тысячеротую,  покорную, как  рабы. И давят  в  беге  своем  ж и в о е,  оставляя  угарный след. Сбросит она порой, ударит о камень, − и разбивается на куски. Пошлость  безмерная,  исполинское чванство,  всемирное второклассничество! От кинемо  получают  С л о в о!  Все бегло, смешно и плоско, и пахнет в мире  бензином  и потешающим «Максом»,  паяцем и шулером всех сортов. А чистые  лилии,  рожденные  из голгофской  Крови?!  Взмыли моторы и на Голгофу и сбили Крест,  подавили  святые  лилии. Жизнь мелеет…

Есть и еще, иные, у которых  хватает духу, во имя уязвленной  национальной гордости, во имя  будто-нравственных  оснований, звать: возвращайтесь  на родину! Туда,  где заматывают душу и убивают  тело. Идем  к народу, страдать! Не возрождаться и  возрождать, − этого там не дозволяют, − а примириться в скорби! с убийцами матери примириться, с убийцами  души  примириться, признать  их  народной властью. «Ведь  примиряемся мы с грязью, по которой ходим?!» Сравнение-то  какое, − скользкое! как  грязь!! Или это − смирение  и н ф е р н а л ь н о е,  сладостное «провальным душам»? не во имя  попранного Бога? Гниет  душа, − дальше, дальше от  ее смрада! 

Что бы сказала совесть народная  такому   и н ф е р н а л и с т у?  Сказала   бы «не отымай  последнего! там, за рубежом,  хоть и без меня − м о е  зреет, − душа моя! Не тащи на свалку!»     

Приет время  и народ  с в о е  скажет: Правда  его  не выбита. 

             

III

 

Я бегло  отметил слои − зарубежной интеллигенции,  попробовал их − на Правду. И думаю: не от чистой  они души России.

Но есть  многие, души  российской, которые  з н а ю т   сердцем. Они Бога  в душе несут,  душу России  хранят в себе. Они  за нее боролись  безотчетно,  отдавали  себя в порыве. Они Правду  России чают. Из них  первые − горячая молодежь наша. Из них первые − истинные сыны  народа, не от сословий и не от  классов,  а от целой, ж и в о й  России. И вольные  сыны  степи и рек вольных, буйная кровь  России, с  Тихого Дона и Кубани, − казачья  сила, покорная лишь  с в о е й  воле да России. И от  трудовой земли − крестьяне, от  Креста-Христа принявшие крестное  свое имя. И − ото всех  русских состояний и сословий, молодые. Они,  лучшие,  принимали и смерть, и муки. Они  на своих знаменах  унесли  незапятнанное, полное тайны имя − Россия. Они не  сдались. Они вернут России ее Имя-Душу! Они связаны  с нею кровавой  пуповиной! Здесь они, крепкие. Здесь − и ищут. На тяжелых работах, в шахтах,  на заводах,  на чужих  дорогах,  под чужим небом,  в глуши и в пышных  городах мира,  израненные телом,  с язвами и камнями  в сердце, − и все  же они  ж и в ы е!  Израненные  души  чутки, и они  ищут  прочные устои. Многие  разуверились  в духовных  вождях своих,  какие у кого были. В одном  не разуверились: в своей  Правде, в своем праве  и долге  − найти  Россию! Они  чуют-видят, какая  кругом неправда. Этим  выковывают  − с в о е. 

Да,  нужно пересмотреть  пути, − и не молодежи только! − и выбрать  верный, что по душе  России, − путь  не мелкой,  заманной«будто-правды», а Великой  Правды, которую  н е л ь з я  нарушить. Христовой  Правды, Правды  величайшего  дерзанья, Правды и Любви  великой. Нужно  прислушиваться  к тем,  кого  русский народ  мог  бы назвать   с в о и м и,  если бы  слышал  и постигал; к тем, кто верит в Великую Христову  Правду, верит,  что надо  ее свести на землю. Есть  такие  за рубежом, − учители   р у с с к о й   Правды. Они  прислушиваются  к   н е д р а м,  они их  чуют. Они знают и чутко верят, что нужно  Величайшее  положить в основу, − Слово Животворящее, Слово Бога. Будить и поднимать  души, звать − к подвигу:  

«Да  отвержется себе  и возьмет крест  свой и по Мне грядет!»[i]

Грядем, Господи! Мы берем  Крест и мы  понесем  Его!  И жизнь освятим  Крестом. Души  свои отдадим  на Крест! Умеющие  слушать  да прислушаются[ii] к душе  России! Она им скажет пути свои, пути Божьи, пути  прямые. Этих путей  не видно слева, − там  коллектив  и его корыто. Там нет − н е б а! А что − направо? Прокладываются  ли пути  Света? Божьи  ли пути  метят? Если и там  без Христа, если  и там  старые дрожжи  только и мясо жизни, и «наши  земли», и  камергерские  мундиры, и там нет  братства, и там  не в силах  сказать − брат мой! − не  с ними  пути наши!  Наши пути прямые,  пути Божьи,  пути широкой  души народной,  объемлющей Любовью! Пути  творящие  великую, б р а т с к у ю  Россию! Душу свою  выковать  для этих  путей  надо! 

«Приидите  вси верники! приидите,  труждающие и обремененные! чистии сердцем, приидите − и поклонимся Христову  Воскресению!!»  Может подвигнуть себя Россия?! Подвигни,  дерзай, есть сила! Верю, − есть  сила.

Время идет,  придет. Россия будет! Мы ее будем делать! Братски,  во славу Христову делать! По деревням и городам,  по всей земле русской  пронесем мы  Слово творящее,  понесем  в рубищах,  понесем в  огне веры, − и выбьем искры,     и раздуется святое пламя! Мы все  сольемся в одно, − мы вырвем  из себя  грехи  гордыни и преимуществ,  ибо мы все  ничтожны  перед Беспредельным! 

Не о пустыне говорю я,  не о пещерной жизни,  не об опрощенстве,  что может грезится  в сиротстве и нищете нашей. Нет,  мы освятим Светом  и жизнь «плоти»! Мы часто слышим  голоса силы и молодой мощи:  Россия станет Америкой! Пусть  станет.  Н о в о й  Америкой одухотворенной плоти! Мы − молодой народ,  сильный,  у нас величайшие таланты. Но кому дано много,  с того во многом и взыщется[iii]. Не затучнеем  и не задремлем! И всему миру покажем пути иные!  Жизнь  заплывает силами. Но пусть эта жизнь,  на американскую колодку,  будет пронизана Светом Разума во Христе!  Без  э т о й  основы,  без Христовых далей − пуста  Земля,  и дичает… К чему тогда  и мораль, и идеалы? для  смазки,  что ли,  чтобы не скрипело? Плевать тогда на тебя, идеал случайный! «Хочу автомобиля!»  И если силен − вышвырну и сам сяду! Где пределы  дерзаний  сильному,  оголившемуся человеку?! Все  можно.  Можно человека под ярмо взять,  миллионами убивать на бойнях,  не подметки пустить во имя…  босоногого человечества!  Сказка  ли это? Это же подлая быль  порабощенной  Руси,  где миллионы  душ пущены  на навоз для неведомой жатвы будущего! Это  везде намекает в мире.  А какие  же говорились речи!  Где поручители,  что и у других  речистых их речи  не потекут кровью? ярмом  не скажутся?!  Где нет Бога − там будет Зверь.

Опаляющим огнем  веры  зажжем  душу свою и народа  душу, − и отвалим от гроба камень,  дадим волю  живым ключам. Как загорится  тогда Россия,  Живого  Бога познавшая! Что за взрывы  духовные увидим! Они  взорвут  самые недра и освободят подспудное. Вся  цитадель  взорвется,  вся крепость  Дьявола! За теми  пойдет народ,  на все дерзающий,  кто сможет  душу его понять и оплодотворить ее. 

Разбудите же в себе силы созвучные,  раздуйте  в пламя! Миссия,  миссия России! Вот она,  миссия, − Бога найти Живого,  всю жизнь Богом наполнить,  Бога показать  Родине и миру! Не гогочущую в  реве-раже машину − ч е л о в е  ч е с т в о, а   н о в о г о  человека  явить миру, воплотившийся Образ Божий, Спаса! Иначе – смерть. Вот она,  миссия! Во имя  с е г о  − стоит дерзать,  дерзать!.. И тогда  только  окупится вся кровь и все муки; только  т а к и м   дерзаньем!   

 

 

16 февраля 1924 г.

Париж.