И. С. Шмелёв. Конкордансы


Выберите букву, с которой начинается искомая словоформа:

І Љ Њ А Б В Г Д Е Ж З И Й К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Ъ Ы Ь Э Ю Я Ѣ Ѳ
Общее количество результатов: 4

Художественные проиведения | Въезд в Париж

ВЪѢЗДЪ ВЪ ПАРИЖЪ   Послѣ долгихъ  хлопотъ и переписки, − сколько ушло на марки,  а каждая копѣйка выбивалась сердцемх, − послѣ адской, до дурноты, работы,  когда  кажадая обруха угля погоняла: „ну же, еще немного!“ − Бичъ-Бураевъ, − впрочемъ, „Бичъ“  онъ давно  откинулъ, какъ усмѣшку, − славнаго когда-то рода, бывшiй студентъ,  бывшiй офицеръ,  забойщикъ, теперь бродяга,  добрался до Парижа.  Онъ вступилъ въ Парижъ безъ узелка, походно, во всемъ, что на себѣ осталось: въ черкескѣ, порванной  боями,  въ рыжей кубанкѣ съ золотистымъ  верхомъ, въ побитыхъ  крагахъ. Что было подъ  черкеской − никто не видѣлъ. А было тамъ: германская тужурка,  изъ бумажной  ткани,  грубая англiйская  фуфайка на голомъ тѣлѣ, − истлѣвшую рубаху онъ  бросилъ  въ шахтѣ, − пробитая  ключица, замученное сердце. Дорогое,  что вывезъ  изъ боевъ, − американскiй чемоданчикъ  съ несэсэромъ, память убитаго  на Перекопѣ  друга, − пришлось  оставить  инженеру въ шахтахъ,  болгарину,  какъ выкупъ: а то  не выпускали до конца  контракта.   И вотъ, съ  сорока франками въ карманѣ, онъ вышелъ съ Gare de l’Est  на Boulevard  de Strasbourg.  Часъ былъ раннiй. Парижъ  сiялъ  роскошнымъ утромъ, апрѣльскимъ, теплымъ;  рокоталъ  невнятно, плескался,  умывался. Сѣрный  запахъ угля  отъ вокзала  заливала  ласковая  свѣжесть весны зеленой, нѣжной: тонкими духами  пахло отъ  распускавшихся  деревьевъ.  Ошеломленный  свѣтомъ и движеньемъ,  великолѣпiемъ  проспекта,  широкаго, далекаго, на версты, Бураевъ  задержался  на подъѣздѣ. Въ глазахъ  струилось.  − Вотъ  какой, Парижъ!..  Двѣ стѣны домовъ ...


Художественные проиведения | Песня

ПѢСНЯ     Поѣздъ  metro выкатился  изъ-подъ земли на волю,  и сѣкущая  гремь желѣза  смѣнилась  глубокимъ гуломъ. Пошла  эстакада  надъ Парижемъ.     Дождливо,  мутно  смотрѣлъ Парижъ: тонкiя его дали  скрылись, мыльно мутнѣлась Сена; чрныя голыя  деревья  тонули  рядами въ мути, смутно  выпучивался  куполъ,  тяжелый,  темный, похожiй на Исакiй; дымнымъ гвоздемъ  подъ небо  высилась  башня Эйфель, тянулась въ тучи. Въ косыхъ  полосахъ  дождя грязно  чернѣли крыши,  бѣжали  глухiя  стѣны,  висли  на нихъ плакаты, − пухлый, голый,  смѣющiйся  во весь  ротъ мальчишка, зеленая, съ  домъ, бутылка, рожа въ  заломленномъ  цилиндрѣ, сующая  въ ротъ  бисквиты, танцовщица на ребрѣ бокала, − кричали,пропадали. Черной водой струились  внизу асфальты, стегало  по нимъ ливнемъ; бѣжали  зонты и шляпы; подпрыгивали,  каък заводные,  автомобили въ брызгахъ,  наскакивали,  заминались. Тучи несло  по крышамъ,  хлестало,  поливало. И вдругъ − прорывалось солнце,  струилось въ  лужахъ, дрожало  на дали  искрой,  сiяло  рельсомъ, стекломъ,  автомобилемъ, озябшими  цвѣтами на телѣжкѣ, − и пропадало въ ливнѣ. Шла  обычная  мартовская игра, − вѣтра, дождя и солнца, − капризная „giboulee  de mars“.   Но и въ этотъ ненастный  день Парижъ былъ тотъ  же Парижъ − живой, торопливый въ мѣру, навѣки заведенный.  Въ эту  мартовскую  игру онъ казался  даже  еще живѣе. Гуще  клубились  трубы. Въ черныхъ затекшихъ  окнахъ несрочно вспыхивали огни и гасли. Брызгая  бѣшено  на лужахъ, гнали  во-всю  шоферы, крѣпче  защелкивались дверцы, ...


Художественные проиведения | Веселый ветер

ВЕСЕЛЫЙ ВѢТЕРЪ («ВЕРБА»)   Утромъ  бѣлѣлъ  на лужахъ сквозной  ледокъ, а теперь, за полдень,  бѣгутъ  ручьи,  нѣжатся на солнышкѣ собаки и полощутся  бойко  воробьи.  Вѣтеръ – „вскрышной“,  тугой, сыровато-теплый. Потянетъ,  рванетъ порой: бойкiй,  весеннiй  вѣтеръ. Прислушиваешься –  шумитъ-смѣется. И небо – въ  вѣтрѣ:  сквозное-голубое,  за золотистыми  прутьями  тополей.  Тепло, и свѣжесть. И въ  свѣжести этой –  струйки: отъ тающаго снѣга,  отъ  потеплѣвшей  земли и крышъ,  отъ бьющихся  въ вѣтрѣ  прутьевъ,  которые посочнѣли и сiяютъ? отъ  вѣтра, пронесшагося  полями и лѣсами?..  И  голубями, какъ  будто,  пахнетъ… томною воркотнею  ихъ, – чуется  молодому сердцу, – и  теплой  сыростью  погребовъ,  запаздавшихъ съ набивкою,  и помягчѣвшимъ льдомъ,  зелеными-голубыми  глыбами,  съ  грохотомъ  рухающимися  въ темные  зѣвы  лавокъ. Весна… Она  засматриваетъ  въ глаза разрумяненными  „жаворонками“ и бѣлыми  колпачками пасокъ  въ  бумажныхъ розанахъ,  киваетъ съ телѣги  веселой вербой – красноватыми  прутьями и сѣренькими  вербешками,  золотится крестами  въ небѣ,  кричитъ въ  голосахъ разносчиковъ.  Пятиклассникъ  Өедя – если  бы его  звали: Георгiй  или Викторъ,  что значитъ – „Побѣдитель!“ – а то  все – „ахъ, ты, Өедя,  съѣлъ медвѣдя!“  – сегодня совсѣмъ  весеннiй: купленная  для Пасхи  легонькая  фуражка, съ широкою,  модною,  тульею и съ  настоящимъ  „гвардейскимъ“  кантомъ,  весенняя& ...


Художественные проиведения | Пути Небесные (1937-1948)

Ив. Шмелевъ   ПУТИ НЕБЕСНЫЕ   романъ     книгоиздательство “ВОЗРОЖДЕНiЕ” - “LA RENAISSANCE” 73, Avenue des Champs-Elysées, Paris-8 1937 Эту книгу - послѣднюю написанную мной при жизни незабвенной жены моей Ольги Александровны и при духовномъ участiи ея - съ благоговѣнiемъ отдаю ея светлой Памяти ИВ. ШМЕЛЕВЪ       22 декабря 1936 г. Boulogne-sur-Seine   1.     - ОТКРОВЕНIЕ.   Эту ч у д е с н у ю истрорiю – въ ней земное сливается съ небеснымъ – я слышалъ отъ самого Виктора Алексѣевича, ав заключительныя ея главы проходили почти на моихъ глазахъ. Викторъ Алексѣевичъ Вейденгаммеръ происходилъ изъ просвѣщенной семьи, въ которой прермѣшались вѣроисповѣданiя и крови: мать его была русская, дворянка; отецъ – изъ нѣмцевъ, давно обрусѣвшихъ и оправославивишихся. Фамилiя Вейденгаммеръ упоминается въ истроiи русской словесности: въ 30-40-хъ годахъ прошлаго вѣка въ Москвѣ былъ «благородный пансiонъ» Вейденгаммера, гдѣ подготовлялись къ университету дѣти именитыхъ семей, между прочимъ – И. С. Тургеневъ. Старикъ Вейденгаммеръ былъ педагогъ требовательный, но добрый; онъ напоминалъ, по разсказамъ Виктора Алексѣевича, Карла Ивановича, изъ «Дѣтства и Отрочества». Онъ любилъ вести со своими питомцами бесѣды по разнымъ вопросамъ жизни и науки, для чего имѣлась у него толстая тетрадь въ кожанномъ переплетѣ, прозванная остряками – «кожанная философiя»: бесѣды были расписаны въ ней по днямъ и мѣсяцамъ, - своего рода «нравственный календарь». Зимой, напримѣръ, бесѣдовали о благотворномъ влiянiи суроваго климата на волю и характеръ; великимъ постомъ – о душѣ, о старстяхъ, о пользѣ самоограниченiя; въ маѣ – о влiянiи кислорода на организмъ. Въ семьѣ хранилось воспоминанiе, какъ старикъ ...


Конкорданс создается в рамках проекта РФФИ 18-012-00381 "Раннее творчество И. С. Шмелева в рукописных источниках: исследование и публикация"