И. С. Шмелёв. Конкордансы


Выберите букву, с которой начинается искомая словоформа:

І Љ Њ А Б В Г Д Е Ж З И Й К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Ъ Ы Ь Э Ю Я Ѣ Ѳ
Общее количество результатов: 12

Художественные проиведения | Пути Небесные (1937-1948)

Ив. Шмелевъ   ПУТИ НЕБЕСНЫЕ   романъ     книгоиздательство “ВОЗРОЖДЕНiЕ” - “LA RENAISSANCE” 73, Avenue des Champs-Elysées, Paris-8 1937 Эту книгу - послѣднюю написанную мной при жизни незабвенной жены моей Ольги Александровны и при духовномъ участiи ея - съ благоговѣнiемъ отдаю ея светлой Памяти ИВ. ШМЕЛЕВЪ       22 декабря 1936 г. Boulogne-sur-Seine   1.     - ОТКРОВЕНIЕ.   Эту ч у д е с н у ю истрорiю – въ ней земное сливается съ небеснымъ – я слышалъ отъ самого Виктора Алексѣевича, ав заключительныя ея главы проходили почти на моихъ глазахъ. Викторъ Алексѣевичъ Вейденгаммеръ происходилъ изъ просвѣщенной семьи, въ которой прермѣшались вѣроисповѣданiя и крови: мать его была русская, дворянка; отецъ – изъ нѣмцевъ, давно обрусѣвшихъ и оправославивишихся. Фамилiя Вейденгаммеръ упоминается въ истроiи русской словесности: въ 30-40-хъ годахъ прошлаго вѣка въ Москвѣ былъ «благородный пансiонъ» Вейденгаммера, гдѣ подготовлялись къ университету дѣти именитыхъ семей, между прочимъ – И. С. Тургеневъ. Старикъ Вейденгаммеръ былъ педагогъ требовательный, но добрый; онъ напоминалъ, по разсказамъ Виктора Алексѣевича, Карла Ивановича, изъ «Дѣтства и Отрочества». Онъ любилъ вести со своими питомцами бесѣды по разнымъ вопросамъ жизни и науки, для чего имѣлась у него толстая тетрадь въ кожанномъ переплетѣ, прозванная остряками – «кожанная философiя»: бесѣды были расписаны въ ней по днямъ и мѣсяцамъ, - своего рода «нравственный календарь». Зимой, напримѣръ, бесѣдовали о благотворномъ влiянiи суроваго климата на волю и характеръ; великимъ постомъ – о душѣ, о старстяхъ, о пользѣ самоограниченiя; въ маѣ – о влiянiи кислорода на организмъ. Въ семьѣ хранилось воспоминанiе, какъ старикъ ...


Художественные проиведения | Солнце мертвых

Ш М Е Л Е В Ъ      Солнце мертвыхъ   Эпопея     КНИГОИЗДАТЕЛЬСТВО „ВОЗРОЖДЕНIЕ“ – „LA RENAISSANCE“ 2, rue de Séze, 2. Paris (9e) Переводы „СОЛНЦА МЕРТВЫХЪ“ на иностранные  языки:   на нѣмецкомъ языкѣ – изд. S. Fischer, Berlin, 1925. на англiйскомъ языкѣ – изд. Dent  and Sons, 1926 (выход. Осенью) на чешскомъ языкѣ – изд. Otto, Praha, 1926 (выходитъ осенью)  на французскомъ языкѣ –   I-VII главы – «Mercure de France» 15-го Сент. 1926.  Tome CLXVI.    ________ Книги  ИВ. ШМЕЛЕВА, вышедшiя заграницей:  1)     «Неупиваемая Чаша»  1921 г. Парижъ, Кн-во «Русская Земля». 2)     «Это было», 1923 г. Бердинъ, Изд-во «Гамаюнъ». 3)     «Какъ мы летали», 1923 г. Берлинъ, Из-во «Гамаюнъ». 4)     «Неупиваемая чаша», 1924 г. Прага. Книг-во «Пламя».  _______   Книги ИВ. ШМЕЛЕВА, издававшiяся въ Россiи:  1)     Распадъ. 2)     Подъ небомъ. 3)     Человѣкъ  изъ ресторана. 4)     Пугливая тишина. 5)     Волчiй перекатъ. 6)     Карусель. 7)     Суровые  дни. 8)     Ликъ  Скрытый. Для дѣтей и юношества: 1)     Къ свѣтлой цѣли. 2)     Служители  правды. 3)     Въ новую  жуть. 4)     Рваный Баринъ. ...


Художественные проиведения | На паях

ВЪ  ГОРОДКѢ   Пьеса въ  4 дѣйствiяхъ. Авторъ – Иванъ Сергѣевичъ Шмелевъ*   Изд. Москва, Житная, 10. На паяхъ. I-ый экземпляръ. (ВЪ  ГОРОДКѢ) Пьеса въ 4 дѣйствияхъ. Ив. Шмелевъ. Дѣйствующiя  лица. НАГИБИНЪ,  Евграфъ Данилычъ,  фабрикантъ,  директоръ  правленiя „Т-ва М-ръ Данилы  Нагибинъ съ С-мъ“. НАГИБИНА, Надежда  Семеновна, его жена. НАГИБИНЪ, Данила  Евграфычъ, сынъ ихъ, директоръ правленiя Т-ы, директоръ городского  ремесленнаго училища, инженеръ,  гласный думы. НАГИБИНА, Люба,  дочь ихъ. НАГИБИНЪ, Данила Данилычъ, основатель  фирмы,  страдаетъ  тихимъ помѣшательствомъ. НАГИБИНА, Марфа  Прохоровна, жена его, мать  Евграфа Нагибина.  ПОХЛЕБОВЪ, Герасимъ  Никонычъ, зять Евргафа  Нагибина, фабрикантъ, директоръ правленiя Т-ва, городской голова. ПОХЛЕБОВА, Варвара, его жена,  урожденная  Нагибина.  ЛИЛЯ чужая жена,  живетъ у  Данилы Евграфыча Нагибина.  КРАЧЪ,  повѣренный по дѣламъ  Т-ва и Похлебова. ИВАНЪ ВАСИЛЬИЧЪ,  изъ приказчиковъ,  правая рука  Евграфа  Нагибина. АВЕРЬЯНЪ ИЛЬИЧЪ,  бухгалтеръ Т-ва. ЛУКЕРЬЯ,  горничная у Нагибиныхъ. ШВЕЙЦАРЪ,  при училищѣ, изъ солдатъ. МАЛЬЧИКИ  при конторѣю ГОРНИЧНАЯ, у молодого  Нагибина.  Полотеры, конторщики.  ----------------     Дѣйствiе  происходитъ въ  фабричномъ городкѣ.    О дѣйствующихъ лицахъ. Нагибинъ, Данила  Данилычъ.   Худой, подвижной, лѣтъ  за 70, съ рѣденькой  бородкой клинушкомъ и лысинкой, съ бахромкой волосъ у затылка. Лицо  подъ пергаментъ,  морщинистое. Часто  растерянно, по-дѣтски,  улыбается,  трескуче  смѣется. Пугается крика, рѣзкихъ движенiй, – боится, что его ударятъ. Руки непокойны, все хотятъ  взять что- ...


Художественные проиведения | В норе

ВЪ НОРѢ.   _______   I.  - Могу поздравить, - встрѣтилъ меня начальникъ улыбкой. - Мое представленiе уважено. Вы назначены въ С…  Онъ вертѣлъ бумажку и ждалъ благодарности.  - Городишко, конечно, длянь, - недавно онъ говорилъ другое, - но… - онъ поднялъ палецъ, - по-ло-же-нiе! Теперь ужъ отъ васъ зависитъ…    Старичокъ не могъ скрыть удовольствiя, что такъ удачно отдѣлывался отъ меня. Мое назначенiе въ С… куда сплавляли или нетерпѣливыхъ, или ужъ слишком  терпѣливыхъ,  развязывало ему руки.  Оно освобождало мѣсто племяннику старичка и избавляло отъ непрiятныхъ объясненiй съ администрацiей. Меня считали за человѣка неблагонадежнаго, - по близорукости, я не раскланивался съ губернаторомъ, - и, кромѣ того мой флиртъ съ губернскими дамами сталъ кому-то поперекъ горла.  Такъ или иначе, но старичокъ былъ дозволенъ.   - Ну, годика три поторчите, и можно ждать перевода. Хотя, между нами, это порядочная-таки  нора. Семьдесятъ верстъ отъ желѣзной дороги…  Теперь онъ платилъ мнѣ за строптивость и безпокойство, и его глазки говорили ясно:  - Такъ вотъ же тебѣ, получай!  Если бы зналъ онъ, какую услугу оказалъ мнѣ! Я рвался изъ города. Я убѣгалъ  отъ петли.  Милая супруга непремѣннаго члена, съ которой у меня были короткiя отношенiя, все настойчивѣе намекала на невозможность “продолжать такъ”. Наши встрѣчи принимали трагическiй оборотъ, - съ жалобами, слезами, истерикой, упреками въ непорядочности, въ злоупотребленiи властью надъ “бѣдной женщиной, которая по неопытности” и т. д… Она забыла, что то же самое еще недавно высказывала помощнику податного инспектора, но меня не хотѣла забыть.  Дѣлая томные глаза, она страстно сжимала мои  руки и съ ...


Художественные проиведения | Стена

СТѢНА. I.   Съ громыхающаго тракта  дорога повернула на мягкiй  проселокъ и пошла зеленѣющими полосами ржи. Тутъ  Василiй Мартынычъ придержалъ сѣраго  въ яблокахъ Пугача и накрѣпко отжалъ взмокшiй  зтылокъ. - Ффу… благодать!..  Парило въ поляхъ послѣ ночного дождя. Мерцаньемъ курились дали. У Василiя Мартыныча  на спинѣ выступили по чесучевому  пиджаку темныя пятна и заблестѣла багровая  складка у затылка. Запотѣлъ  и Пугачъ послѣ  трехверстнаго  гона и шелъ лѣнивой развалкой, растирая въ потныхъ мѣстахъ бѣлые  сгустки. Покашивался на сочныя  зеленя.  …Ухарь купецъ… у-ухарь купецъ… ухарь купе-ецъ - удалой молодецъ!..  - Тьфу ты, чортъ!   Всю дорогу отъ города прыгалъ этотъ игривый  напѣвъ  въ головѣ, прыгалъ подъ дробный топотъ копытъ Пугача и подъ  встряхиванье шарабанчика и до того  надоѣлъ, что василiй Мартынычъ плюнулъ. Еще со вчерашней ночи привязался, когда  пѣла вертлявая Фирка.   Захотѣлось  покурить, и Василiй Мартынычъ  увидалъ затиснутую въ папиросы сигару  съ ободочкомъ.   - Вотъ, черти малиновые… что удумали!  Сигара опять  напомнила, что было вчера и сегодня ночью, и какъ его почтили. Такъ почтили, что теперь  прямо  на вѣки вѣчные будетъ о немъ  извѣстно. Всѣперемрутъ, и самъ  онъ умретъ, и губернаторъ - дай ему Богъ здоровья! - умретъ, и всѣ дома перестроятъ, а навсегда  будетъ извѣстно, что вотъ онъ, подрядчикъ  каменныхъ работъ. Василiй Мартынычъ Бынинъ, почтенъ. Потому  камню ничего не страшно. Будетъ  себѣ лежать, и никто  его не вытащитъ  изъ-подъ кладки.  ...


Художественные проиведения | В усадьбе

ВЪ УСАДЬБѢ.    I.   Грачей  въ паркѣ была такая сила,  что первые  дни по прiѣздѣ въ усадьбу генеральша  не могла спать,  затыкала уши ватой, укрывалась подушкой,  принимала  вероналъ,  − ничто не помогало. Генералъ разносилъ  приказчика, почему позволяют грачамъ  селиться въ паркѣ, не принимаютъ никакихъ мѣръ, нельзя гулять, вездѣ дрянь,  безобразiе. Приказчикъ божился,  что мѣры принимаются,  всякiй разъ  къ прилету разгоняютъ  старыя гнѣзда, но такая птица упрямая − знать ничего не хочетъ.  − Голотà-съ кругомъ, удержаться-то ей  и негдѣ, окромѣ какъ  у насъ… Но, впрочемъ, въ Никитовкѣ, въ  ближней  рощѣ, имѣется  нѣкоторое количество…  − Значитъ, паркъ, по-твоему,  вырубать, умная голова?  Залпами выбивай, что хочешь, дѣлай!.. Духу  чтобъ ихъ не было у меня!..  На вторую весну, какъ  купили усадьбу,  рѣшили выбить грачей, но помѣшалъ сынъ  Степа, студентъ-первокурсникъ.  − Это варварство! Набить  вороха  и потомъ  спать  спокойно!  Генералъ горячился, доказывалъ, что если не  истреблять, разведется такая  уйма,  что шагу ступить нельзя будетъ, − одни грачи. Вышло смѣшно,  даже генеральша смѣялась, и все обошлось. Скоро привыкли, а генералъ сталъ  находить, что, пожалуй,  даже стильно выходитъ: старый паркъ,  глухой прудъ и уныло  кричатъ грачи.  − Какъ у Левитана!  Въ эту весну дѣло  обостроилось. ПОслѣ зубной боли у генеральши разыгрались мигрени, генералъ  тоже былъ сильно не въ духѣ, − полетѣли  его бумаги, на которыхъ  онъ думалъ  сыграть, − а грача, какъ на грѣхъ налетѣло  особенно много, такъ какъ  зимой  свели ближнюю  рощу въ Никитовкѣ. Еще въ  февралѣ приказчикъ  ...


Художественные проиведения | Знамения

ЗНАМЕНIЯ   I   Невѣдомыми путями  приходятъ и текутъ  по округѣ  знаменiя,  намекаютъ  сказанiя. Откуда приходятъ,  гдѣ зарождаются,  какъ и кѣмъ? Есть  въ жизни  незнаемые поэты. Жива созерцательная душа  народа. Не любитъ она цифры  и мѣры и непреложныхъ законовъ. Жаждетъ иного мiра,  которому тѣсно въ этомъ,  хочетъ чудесъ,  знаменiя и указующаго  Перста.  Какой  уже день  шумятъ и шумятъ  старыя  деревья парка, − не  утихаетъ буря. Два  серебристыхъ  тополя-гиганта, чтò стояли у каменныхъ воротъ усадьбы,  упали прошлой ночью,  и сразу стало неуютно и голо въ  саду. Вотъ она,  обгладывающая все поздняя осень.  А какъ-будто  совсѣмъ недавно  стояли  эти  черныя давнiя  яблони въ бѣлорозовомъ  одѣянiи  дѣвичьяго  цвѣта,  слушая  брачный шопотъ  вѣтра и пчелъ,  неслышно роняя предсвадебныя одежды. Теперь −  черныя-черныя  старухи,  отовсюду выпустившiя  старые костыли-подпоры,  чтобы не завалило бурей.  Черные,  обглоданные скелеты.   − А, глядѣться,  свѣжёхонькiе стояли… − недоуменно говоритъ работникъ  Максимъ и носкомъ  сапога тычетъ въ изломъ  упавшаго тополя. − Ни гнилости нигдѣ  не видать, ни защербинки нѣтъ   Онъ пытливо смотритъ  совинымъ лицомъ, и его узкiй,  до переносья заросшiй лобъ  силится  уяснить  что-то  очень значительное.   − Да-а… − выдыхаетъ онъ, покачивая головой, −  видно ужъ, дѣло такое… оказываетъ.   И опять трясетъ головой − рѣшительно, точно теперь все ясно.   − Гляньте-ка! − тревожно говоритъ онъ  и показываетъ  за садъ, поверхъ яблонь, къ селу. − Крестъ-то?! ...


Художественные проиведения | Это было

ИВ.  ШМЕЛЕВЪ     ЭТО  БЫЛО   Издательство  ГАМАЮНЪ  БЕРЛИНЪ  1  9   2  3    Это  было (разсказъ  страннаго человѣка)    I. Я прекрасно знаю, что это было.  Меня захватывало  блаженствомъ ужаса,  крутилъ  вихрь  на грани  безумiя  и смысла… Случилось  это во время  прорыва подъ М… Кажется, тогда… Нѣтъ, я  буду говорить опредѣленно, – это  даетъ  увѣренность: это  случилось  тогда. Въ тылу  у насъ  очутилась  нѣмецкая кавалерiя, – и  фронтъ сломался. А вотъ что раньше.  Мѣсяца  два передъ тѣмъ меня  засыпало  взрывомъ нѣмецкой  мины. Двое сутокъ  пролежалъ я въ  землѣ,  подъ счастливо  скрестившимися  надо мной  бревнами, какъ въ  гробу. Откуда-то  проникалъ  воздухъ. Надъ моей головой  ходили  въ атаки,  прокалывали другъ друга,  поливали мою могилу кровью. Иногда мнѣ казалось,  что я слышу  хрипъ  нѣмца: «тайфэль…  майнъ готтъ»…,  рычанiе родной  глотки,  изступленно-гнусную  брань и молитвенный стонъ… Этотъ участокъ  фронта,  изрытый  кротовьими  ходами-гнѣздами, съ  подлой  начнкой  изъ  нитровъ и  толуоловъ, какъ сыръ  швейцарскiй ноздрями,  разъ пять  переходилъ  изъ рукъ въ руки въ  эти два дня. Пьяная смерть раздѣлывала надо мной  канканъ. Я приходилъ ...


Художественные проиведения | Блаженные

БЛАЖЕННЫЕ    Я прощался съ  Россiей,  прежней. Многое въ ней  потоптали-разметали,  но прежняго  еще  осталось – въ  Россiи  деревенской.  Уже за станцiей – и недалеко  отъ Москвы – я  увидалъ  мужиковъ и  бабъ,  совсѣмъ-то   прежнихъ,  тѣхъ же лошадокъ-карликовъ, въ  телѣжкахъ и кузовкахъ,  тѣ же  деревушки съ пятнами новыхъ срубовъ,  укатанные  вертлявые  проселки въ  снятыхъ  уже хлѣбахъ,  возки съ сѣномъ,  и телятъ,  и горшки,  и рухлядь на базарѣ уѣзднаго городка. Даже  «милицейскiй» съ  замотанными  ногами  чѣмъ-то  напоминалх  былого  уѣзднаго  бутошника, – оборвался  да развинтился,  только. А когда  попался  мнѣ  на проселкѣ  торговаго  вида человѣкъ,  въ  клеенчатомъ картузѣ и мучнистаго вида пиджакѣ,  крѣпкой  посадкой похожiй  на овсяной  куль,  довольный  и краснорожiй,  поцикивавшiй  привольно на раскормленнаго  «до масла» вороного, я  поразился, – дочего же похоже на  прежнее!..  – Это  не  Обстарковъ ли,  лавочникъ? –  спросилъ  я  везшаго меня  мужика.  – Самый и есть  Обстарковъ,  Василiй  Алексѣичъ! –  радостно  сообщилъ  мужикъ,  оглядываясь  любовно. – Отъ  всего  ушелъ,  не сгорѣлъ. Какъ  ужъ  окорочали,  а онъ – на-вонъ! До времени  берегся,  а теперь  опять  четырехъ  лошадей  держитъ, съ   т ѣ м и   водится…  Очень  всѣ уважаютъ.  За что  уважаютъ-то?..  А…  духу  придаетъ! Какъ  разрѣшили  опять  торговать,  сразу  и ...


Художественные проиведения | Птицы

ПТИЦЫ   На песчаныхъ холмахъ, у океана, я съ  удивленiемъ  встрѣчалъ  рыжiе  шалаши, изъ сосновыхъ  вѣтвей, очень  похожiе  на наши, откуда-нибудь съ Оки, − временное жилище  плотогоновъ,  маячниковъ и луговыхъ сторожей.   Идешь по  сыпучему  песку,  поросшему кое-гдѣ колючкой и жесткой травкой,  завидишь такой шалашъ, − и грустью  захватитъ сердце. Пусто на  океанѣ,  глухо по побережью,  и пустъ шалашъ; посвистываетъ  въ щеляхъ тугимъ океанскимъ вѣтромъ,  звенитъ въ сухой  хвоѣ. Иногда торчитъ надъ  шалашомъ  вѣшка, − и кажется,  что высунется  вотъ-вотъ  лысая голова никому ненужнаго  старика,  состоящаго при лугахъ, съ Господней  помощью охранителя  многовѣрстной  поймы,  или выглянутъ  лохмы  калужскаго  плотогона, прихваченныя  мочалочкой. И вспомнится  ярко-ярко, какъ  пахнетъ еловой гарью,  махоркой и чернымъ хлѣбомъ. Позваниваетъ вѣтромъ,  океанъ  тяжело  шлепаетъ  волною,  взмыливаетъх пустой песокъ, − а въ  памяти  проступаютъ − спокойные свѣтлые глаза,  мягкая русая  бородка,  тяжелая рубаха,  скатавшаяся  на воротѣ,  загорѣвшая дочерна грудь,  крестикъ на  бечевкѣ… Вспомнишь даже,  какъ   вякаетъ  назойливая собаченка,  безродной  русской  породы,  Жучка или  Волчокъ,  всегда голодная,  но крѣпко  преданная  хозяину въ его  бездомовной жизни.   Нѣтъ, эти шалаши −  не наши, не для жилья: это  тайникъ − засада,  для птицелововъ. Здѣсь,  побережьемъ океана,  проходитъ  невидимая дорога,  извѣчный путь осенняго перелетаптицъ*.   Съ сѣвера и востока,  съ родимыхъ мѣстъ, гонимыя   холодами и ...


Художественные проиведения | История Любовная

И С Т О Р I Я Л Ю Б О В Н А Я I          Была весна,  шестнадцатая в моей жизни, но для меня это  была первая  весна:  прежнiя  всѣ смѣшались. Голубое  сiянье  въ небѣ,  за голыми еще тополями  сада,  сыплющееся  сверканье капель,  бульканье  въ  обледенѣлыхъ  ямкахъ,  золотистыя лужи на дворе  съ плещущимися утками,  первая травка у забора,  на которую  смотришь-смотришь,  проталинка въ саду,  радующая   н о в ы м ъ  – черной землей и крестиками  куриныхъ лапокъ, – осл–пительное  блистанье стеколъ  и трепетанье  «зайчиковъ»,   радостный перезвонъ на Пасхѣ,  красные-синiе  шары,  тукающiеся  другъ о дружку на вѣтеркѣ,  сквозь  тонкую  кожицу которыхъ  видятся  красныя и синiя  деревья и множество  солнцъ  пылающихъ… – все  смѣшалось  въ чудесном и  звонкомъ  блескѣ.  А въ  эту весну все, какъ-будто,  остановилось и  дало на себя  глядѣть, и сама  весна  заглянула въ  мои глаза. И я увидалъ и почувствовалъ  всю ее, будто она моя,  для меня  одного такая.  Для меня – голубыя и золотыя лужи,  и плещется в нихъ весна; и  сквозистый снѣжокъ  въ саду,  разсыпающiйся  на крупки,  въ бисеръ; и ласкающiй  нѣжный голосъ,  отъ котораго  замираетъ  сердце, призывающiй  кошечку  въ голубомъ& ...


Художественные проиведения | Родное

РОДНОЕ (Изъ потерянной рукописи)    …быстро,  смѣшно мѣнялось, – словно  во снѣ мѣнялось. Двѣнадцать лѣтъ, – и столько  чудесныхъ  превращенiй! Русскiй  студентъ,  политическiй,  эмигрантъ-бѣглецъ,  проклявшiй свое родное, – это онъ  съ  болью помнилъ: какъ  грозилъ  кулакомъ въ пространсто, всему,  в с е м у, въ  тотъ безпрiютный вечеръ,  когда очутился  за-границей,  за   т о й  гра ницей, куда ѣхалъ теперь  съ  восторгомъ,  съ  пылавшимъ сердцемъ. Потомъ –  бельгiйскiй уже студентъ, чуть не принявшiй  подданства, –  удержали мольбы отца, – ученыя работы,  профессура,  такая  ранняя, съ шумомъ въ  ученомъ мiрѣ… политическая амнистiя,  право  „обнять  Россiю“, –  такъ  и сказалъ  тогда! – поѣздка во Францiю,  женитьба,  миллiоны  тестя-шелковника,  ожидавшiеся  на дняхъ  къ получкѣ…  бурный  разрывъ  съ Ивонной,  опьянившею  на полсотню  дней,  испарившеюся  изъ сердца  съ грязью,  отказъ отъ  профессуры со скандаломъ,  бѣшеная недѣля съ  дѣвушкой изъ кафе,  въ Остэндэ… спѣшный вызовъ къ умирающему отцу  – въ  Завольжье…  Словно  во снѣ мѣнялось. Скоро – свое,  р о д н о е!  Только бы  увидалъ отца. Восторгъ  погасилъ въ  тревогѣ,  въ щемящей боли. Кочинъ  вспомнилъ  присылъ  иконъ-благословенiя, вспомнилъ слова отца – узенькую  записочку,  сунутую отцрмъ  подъ ризу: „Спасъ приведетъ  тебя“, – три слова, только. И вотъ, приводитъ. Все  разлетѣлось дымомъ  – въ какой-то мѣсяцъ. И вотъ  ведетъ…  Кочинъ вошелъ  въ ...


Конкорданс создается в рамках проекта РФФИ 18-012-00381 "Раннее творчество И. С. Шмелева в рукописных источниках: исследование и публикация"