Выберите букву, с которой начинается искомая словоформа:
І Љ Њ А Б В Г Д Е Ж З И Й К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Ъ Ы Ь Э Ю Я Ѣ Ѳ... ;Энъ еще гдѣ, хоронится!.. - оглядываетъ онъ макушку. - Да не стрясешь… воробьямъ на розговины пойдетъ, послѣдышекъ. Мы сидимъ въ замятой травѣ; пахнетъ послѣднимъ лѣтомъ, сухою горечью, яблочнымъ свѣжимъ духомъ; блестятъ паутинки на крапивѣ, льются дрожатъ на яблонькахъ. Кажется ... и гулкой. Желѣзная печка полыхаетъ, пыхаетъ по стѣнамъ. Поблескиваютъ на нихъ пилы. Топятъ щепой и стружкой. Мы – скорнякъ, Горкинъ, Василь-Василичъ и я – сидимъ на чурбачкахъ, кружочкомъ, передъ печкой. Солдатъ храпитъ въ уголкѣ на стружкахъ. Съ нимъ и Пискунъ улегся: не пустили его, а то замерзнетъ. Баринъ не захотѣлъ остаться, ... -песочкомъ, и лодками… - всѣмъ раздольемъ. Дотого хорошо, - не знаешь, что и дѣлать. Съ Москва-рѣкой поздороваться! Сидимъ на-корточкахъ съ Горкинымъ, мочимъ голову. - Кормилица наша, Москва-рѣка… - говоритъ Горкинъ ласково, зачерпывая пригоршней, - ... ;особенный чай, священный. И всѣ называютъ насъ уважительно: п р и ч а с т н и к и. День теплый, солнечный, совсѣмъ-тосовсѣмъ весеннiй. Мы сидимъ съ Горкинымъ на согрѣвшейся штабели досокъ, на припекѣ, любуемся, какъ плещутся въ лужѣ утки, бесѣдуемъ о божественномъ. Теперь и помирать настрашно, будто святые стали. Говоримъ ... Приходитъ, наконецъ-то, Горкинъ. Смотритъ на все - и велитъ Василь-Василичу спать идти. Садится съ нами и ни словечка не говоритъ. Такъ мы и сидимъ, а ужъ и темно. Сидимъ и прислушиваемся, что т а м ъ. Спальня – рядомъ. Тамъ матушка, тетя Люба и Анна Иавновна. Слышно – передвигаютъ что-то тяжелое. ... ; послѣднiя минуты… И дверь затворяется съ этимъ ужаснымъ пискомъ, тоненькимъ, жалобнымъ. Вчера говорили Машѣ помазать масломъ, а все этотъ пискъ ужасный! Мы сидимъ въ темнотѣ, прижимаясь другъ къ дружкѣ, и плачемъ молча, придавленно, въ мохнатую обивку. Я стараюсь думать, что папашенька не совсѣмъ умретъ, до какого-то с р о к а только… будетъ ...
... не веселый уголъ — — На самую казанскую матушку воротился…. — одно и то же всѣмъ разсказываетъ бабка Настасья и всегда плачетъ отъ радости — Сидимъ съ Марьей у двора ужинать время а письмо отъ него было на Петровъ де ятсъ[sssss] вышла 216 рублей / “Такъ мы и обмерл а Васенька&ndash ... назадъ, не крѣпкій. Его сѣрые кудри побѣлѣли, а в глазахъ томленье. Молчитъ–молчитъ и передохнет. И у сердца потретъ, подъ мышкой, и все двигается на завалинкѣ, гдѣ сидимъ — безпокойство въ немъ и будто пугливая торопливость. — Когда ей конецъ, а? Неизвѣстно… Никому неизвѣстно. Думаю–думаю — концовъ не сыщу, понятія ... носитъ молоко по дачамъ усадьбы, носитъ съ собой и этотъ молочникъ и всѣмъ разсказываетъ про свою радость. И плачетъ. — На Казанскую–Матушку воротился… Сидимъ съ Марьей у двора, ужинать время… а письмо отъ него было на Петровь день, изъ Мининска прописалъ. ждите, говоритъ, меня къ холодамъ, въ ксорости не ослобожусь ... не хочетъ.: Свѣтлая ночь съ нами. — Какой снѣгъ, вѣтеръ какой! — Христосъ Воскресе! Воистину! Да, первая Пасха въ свободной Руси. Воистину воскресе! Мы тихо сидимъ въ прибрежной столовой, съ чистыми занавѣсками. Сестры въ бѣломъ, лица особенныя, новыя. И такъ идутъ къ бѣлымъ платьямъ и бѣлому столу и пусть бѣлому, что з а окнами! &mdash ...
... ;надъ тлѣнiемъ. Лопаются мiры, сгораютъ въ огняхъ, какъ соръ… Усталые, тихiе шаги. Ты это… Мы сидимъ съ тобою плечо къ плечу и молчимъ. Думаемъ… Не о чемъ теперь думать. Камни ... . Она пробирается въ свѣтѣ звѣздъ, черезъ цѣпляющiе кусты шиповника. Сидимъ - молчимъ. – Сегодня… – начинаетъ она съ удушьемъ и замолкаетъ. – Носила нян ... жалко было бросать, сестренку… Теперь рѣдко буду приходить въ городъ… Такъ мы сидимъ подъ «крестомъ», думаемъ – свое каждый. – Да!!... – вскрикиваетъ онъ вдругъ. – Слышали, ... теперь гашъ народный! Уходитъ дядя Андрей къ себѣ, въ исправничью дачку=флигель. Мы сидимъ въ темномъ дворикѣ, подъ верандой. Вадикъ и Кольдикъ спятъ. «Прелесть» и «Бубикъ-Сударь» – въ надежной ...
... ;- дѣлали господа. - Р-рупь штучка. На-ка, разокъ потяни, дѣдушка Трофимъ-не-потрафишь! - Шантрапа ты, вотъ что… бутылошникъ! Вотъ сидимъ и ништо… - жаловался Трофимъ извозчикамъ. - Вонъ онъ взгомозилъ всѣхъ теперь забастовку дѣламъ, милый человѣкъ ... ; по улицѣ идутъ! «Солда-ты! солда-ты-ы… играютъ и поютъ! Разъ-два-три-четыре… - Безъ хлѣба сидимъ! Господа землемѣры! Солдатъ стукнулъ тесинкой. - Господа аристократы!.. Тавруевъ рванулъ и отшвырнулъ въ кусты. - Къ чорту ... ; Но солдатъ отыскалъ тесинку и опять совалъ. Фирочка ухватилась за конецъ, но у ней выхватилъ тоненькiй землемѣръ. - Безъ хлѣба сидимъ! - хрипѣлъ солдатъ подъ балкономъ. - Обмѣриваютъ! - Пшелъ къ чертямъ! - отмахнулся Тавруевъ. - Пистонъ ...
... ;! Онъ цѣлуетъ меня, называетъ выдумщикомъ и кому-то кричитъ, з анами: - Эй, дѣвчонка… земляника у тебя, что ли?.. И покупаетъ цѣлое лукошко земляники, душистой, спѣлой. Мы сидимъ прямо на травѣ, хотя еще очень сыро, и всѣ ѣдимъ землянику изъ лукошка. Отецъ кормитъ меня изъ горсти, шлепаетъ по щекамъ ... , чувствуя губами твердое что-то, сладковато пахнущее миромъ. Я знаю, что здѣсь Преподобный Сергiй, великiй Угодникъ Божiй. _______ Мы сидимъ у длиннаго розоваго дома на скамейкѣ. Мнѣ даютъ пить изъ кружки чего-то кисленькаго и мочатъ голову. Отецъ отирается платкомъ, машетъ и на себя, и на меня ... . Говоритъ, что, можетъ, и сама въ монашки уйдетъ, коли бабушка загодя помретъ… - “а то что жъ такъ, зря-то мытариться!” Такъ мы сидимъ подъ смородиннымъ кустомъ, играемъ. Савка приноситъ самоваръ, - чай пить время, къ вечернямъ ударятъ скоро. За чайкомъ Горкинъ разсказываетъ всѣмъ намъ ...
... ; Достань хохлушечку-милушечку! – Вѣрно, красавицы есть. Ну, заганулъ. А тутъ къ ночи и приходитъ къ намъ ихнiй старикъ въ бараньей шапкѣ. Пришелъ къ огонькю, какъ вотъ и мы сидимъ… и, ни слова не говоря… и говоритъ: – Добрый вечеръ, люди божьи! – А орелъ тутъ кряхтитъ на цѣпѣ, вшей обираетъ со злости, клочья такъ ... ; Да ты про орла-то! – Про орла-то? Ну, тутъ самая исторiя и начнется. – Дозвольте бутылочкю къ кустику поставлю, часомъ бы не прлить. Никакъ это горькая?! Ну, хорошо. Сидимъ у огонькю, а дѣвчонка все глазами изъ-подъ руки косится. Да и усмѣхается, будто. Горячитъ и горячитъ. Сидѣть не могу, какъ горячитъ! Чего у ей въ глазу было&hellip ...
... , что понялъ огромный слонъ, много видавшiй, потерявшiй свою свободу. Вѣдь и Драпъ былъ въ неволѣ… И долго потомъ вспоминалъ Драпъ слона. Бывало, сидимъ на крышѣ, чикаемъ змѣи. Небо надъ нами высоко-высоко, ласточки въ немъ играютъ, дрожитъ нитка чужого змѣя, трещитъ «посланникъ» по ниткѣ ... . Я уже на тополѣ, Драпъ дружески обхватываетъ меня, и слышу я, какъ пахнетъ имъ, самымъ настоящимъ Драпомъ, – сапогами, варомъ и чѣмъ-то ѣдкимъ. Мы сидимъ въ тополѣ, на суку. – А что, говоритъ Драпъ мечтательно, – слоны далеко живутъ? – Далеко. Они живутъ&hellip ...
... ; гдѣ тѣ сидѣли, и замкнули. А тотъ и у вагона вопитъ: – Я вамъ не Антипкинъ! я вамъ покажу растяпку! Ночью!.. Сидимъ на полу, темно. Продушина закрыта, и въ нее черезъ щелку лучикъ только отъ фонаря. Приглядѣлся: сидятъ ... . Въ эту минуту они для меня ближе самаго родного стали, хоть и не видѣлъ ихъ. Сидимъ, каждый свое таитъ, послѣднее на семъ свѣтѣ. Страхъ страшный молчанiе это было&hellip ...
... ; который разитъ хвостомъ. Скоро будетъ и это, и я стану совсѣмъ свободнымъ. Но, позвольте… съ чего жъ я началъ?.. Мы сидимъ на берегу Океана. Я зацѣпилъ палкой эту жестянку американскаго молока, кинутую волнами, и началъ вспоминать, какъ было со мной ... ; банки американскаго молока. И вотъ, раздумывая о банкахъ, я съ пеньковъ-то тогда мысленно и перепрыгнулъ… прямо въ Атлантическiй Океанъ! Вотъ въ этотъ самый, гдѣ мы сидимъ. И банки были вотъ эти самыя, съ жирной коровьей мордой, и надъ нею − звѣзды! Перепрыгнулъ въ полетѣ мысли ...
... . Подбилъ его Матвѣй Лукичъ для потѣди[e] тутъ кряхтитъ на цѣпѣ, вшей обираетъ со злости — клочья отъ него летятъ<.> Ну, сиди. Вотъ и сидимъ втроемъ. А тутъ по стенѣ свисты пошли… ихні<е> суслы эти вотъ… на лапкахъ стоятъ, чисто Богу молятся, насвистываютъ, // л. 1. — Ну–ка, перевези ...
... ; конечно, Семенъ Семенычъ почитываетъ, что и доказалъ/ – Ну, повелъ… – махнулъ рукой податной инспекторъ. – Иванъ Петровичъ вѣдь два часа сидимъ… – …и все послѣ ткакой[l]… Такъ бы и сказали. И я уплачу… и… дѣлаю первый починъ, а потомъ и дальше будетъ… Онъ ...
... – Нѣтъ. Нельзя… Вѣдь я бѣгами здѣсь… Пойдемте… Нашли мы портерную поглуше, зашли въ заднюю комнатку, спросили пару пива. Смѣемся сидимъ… ей–Богу. Слезы у меня, и смѣюсь… Свѣтло кругомъ и весело… И онъ Какъ ты, какъ? – спрашиваю его. – Ничего ...
... . Друзья мои, пейте, угощайтесь! Манироша, не спи! А на охотѣ было, и при немъ я рысь убилъ, а ему на козла посчастливилось. Ну, сидимъ подъ сосной, такъ все кругомъ отчетливо… зажарили Козлову ногу на вертелѣ. Натсой-ка у него была&hellip ...
... ; а хвостъ все еще за лугами, за шоссе. Да, подаютъ и подаютъ. Вотъ уже третiй ползетъ за этотъ часъ, какъ сидимъ. − Двери раздвинуты, − военный. Еще до Сибири, сказываютъ, не дошло. А ужъ какъ Сибирь двинутъ… Ото ...
... . А налетитъ и перебудоражитъ скоро, закрутитъ и захлещетъ, и побѣгутъ въ мутную даль придорожныя березы, и заплачутъ рощи. Мы сидимъ на голомъ бугрѣ, за селомъ. Отсюда далеко видно. − А это Сутягино, крыша-то красная… − показываетъ за большакъ ...
... , носитъ съ собой этотъ молочникъ и всѣмъ разсказываетъ про свою радость. И плачетъ. − На Казанскую-Матушку воротился… Сидимъ у двора съ Марьей, ужинать время, а письмо отъ него было на Петровъ день, изъ Мининска написалъ. Ждите ...
... ! назадъ!! – Съ руля! Какъ сталь по камню. Сашка руки съ руля: разъ-два! Сидимъ, какъ связаны. Смотрю, – изъ-за полковника высунулся, какъ грибокъ изъ-за пня ...
... говоритъ Горкинъ. - Энъ еще гдѣ, хоронится!.. -оглядываетъ онъ макушку. - Да не стрясешь… воробьямъ на розговины пойдетъ, послѣдышекъ. Мы сидимъ въ замятой травѣ; пахнетъ послѣднимъ лѣтомъ, сухою горечью, яблочнымъ свѣжимъ духомъ; блестятъ паутинки на крапивѣ, льются-дрожатъ на яблонькахъ. Кажется мнѣ, что дрожатъ ...
... въ селѣ! − А хорошо у насъ, какъ на Пасху!.. − радовался казакъ на столъ. − Цвѣты, парадъ. Порадовали вы насъ, Александра Вадимовна, душа отходитъ. А то сидимъ и глядимъ. Когда Митрiй Александровичъ еще былъ, ну, еще попоемъ. А то свиститъ-свиститъ, сядетъ у камину и плюетъ въ огонь. Всѣхъ чертей, бывало, оплюетъ. Въ Парижѣ ...
... ;— кто-то по намъ и выстрѣлилъ! Лошади-то шарахнулись, въ канаву и свалили. Татаринъ нашъ скокъ въ кусты — бацъ, бацъ! — пальба пошла. Сидимъ въ канавѣ, лошадь одна храпитъ, изъ шеи у ней кровь. Садовничиха бѣжитъ съ Агашкой, какъ воронье, — кричитъ: «я вамъ говорила, Богъ ...
... ; — На самую казанскую матушку воротился… — одно и то же всѣмъ разсказываетъ бабка Настасья и всегда плачетъ отъ радости<.> — Сидимъ съ Марьей у двора уж<и>нать время а письмо отъ него было на Петровъ день[350] Мининска прописалъ[351] — ждите меня говоритъ къ холодамъ ... годъ назадъ, не крѣпкій. Его сѣрые кудри побѣлѣли, а в глазахъ томленье. Молчитъ-молчитъ и передохнетъ. И у сердца потретъ, подъ мышкой, и все двигается на завалинкѣ, гдѣ сидимъ — безпокойство въ немъ и будто пугливая торопливость. — Когда ей конецъ, а? Неизвѣстно… Никому неизвѣстно. Думаю-думаю — концовъ ... носитъ молоко по дачамъ усадьбы, носитъ съ собой и этотъ молочникъ и всѣмъ разсказываетъ про свою радость. И плачетъ. — На Казанскую-Матушку воротился… Сидимъ съ Марьей у двора, ужинать время… а письмо отъ него было на Петровъ день, изъ Мининска прописалъ. <«>ждите, говоритъ, меня къ холодамъ, въ скорости ... ночь съ нами. — Какой снѣгъ, вѣтеръ какой! — Христосъ Воскресе! Воистину! Да, первая Пасха въ свободной Руси. Воистину воскресе! Мы тихо сидимъ въ прибрежной столовой, съ чистыми занавѣсками. Сестры въ бѣломъ, лица особенныя, новыя. И такъ идутъ къ бѣлымъ платьямъ и бѣлому столу и пусть бѣлому, что за окнами! ...
... . [2339] Далее было: — Зато климатъ замѣчательный… [2340] Вместо: съ Вас.<илiя> ‑ было: съ него [2341] сидимъ–то вписан незачеркнутый вариант. [2342] Далее было начато: — Животъ не будетъ болѣть… — сказалъ ему татаринъ ...
... [75] свиститъ къ обѣду[76]... – сказалъ Сенька Дѣдъ взялъ Сенькину руку и сталъ гладить. ‑ А скоро здѣсь машина побѣжитъ, дѣдушка, вонъ гдѣ мы сидимъ то и она свистать будетъ… И господа въ шляпахъ изъ окошечковъ будутъ смотрѣть на нашу «Хворовку»… ‑ Да… машина &ndash ...
... … къ обѣду… Дѣдъ взялъ Сенькину руку и сталъ гладить… ‑ А скоро, дѣдушка, сказываютъ, машина побѣжитъ здѣсь… вотъ гдѣ мы сидимъ… и она свистѣть будетъ… И господа разные въ шляпахъ изъ окошечковъ будутъ глядѣть[327] на нашу «Хворовку»… Вотъ здорово ...
... управлять, а мыслить не желаемъ. Рай впереди, а потѣсниться, потерпѣть не въ силахъ! Сразу подай! А откуда брать? Надо создать! На глубину вышли, да мелко плаваемъ! - И вовсе сидимъ! Га-га-га! Всѣ гогочутъ. Учитель недоумѣвающе смотритъ, качаетъ головой и принимается за газету. Дама что-то горячо ему шепчетъ. Цыганъ и дѣвица начинаютъ играть въ карты. Швыряютъ ...
Конкорданс создается в рамках проекта РФФИ 18-012-00381 "Раннее творчество И. С. Шмелева в рукописных источниках: исследование и публикация"