Выберите букву, с которой начинается искомая словоформа:
І Љ Њ А Б В Г Д Е Ж З И Й К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Ъ Ы Ь Э Ю Я Ѣ ѲИв. Шмелевъ ПУТИ НЕБЕСНЫЕ романъ книгоиздательство “ВОЗРОЖДЕНiЕ” - “LA RENAISSANCE” 73, Avenue des Champs-Elysées, Paris-8 1937 Эту книгу - послѣднюю написанную мной при жизни незабвенной жены моей Ольги Александровны и при духовномъ участiи ея - съ благоговѣнiемъ отдаю ея светлой Памяти ИВ. ШМЕЛЕВЪ 22 декабря 1936 г. Boulogne-sur-Seine 1. - ОТКРОВЕНIЕ. Эту ч у д е с н у ю истрорiю – въ ней земное сливается съ небеснымъ – я слышалъ отъ самого Виктора Алексѣевича, ав заключительныя ея главы проходили почти на моихъ глазахъ. Викторъ Алексѣевичъ Вейденгаммеръ происходилъ изъ просвѣщенной семьи, въ которой прермѣшались вѣроисповѣданiя и крови: мать его была русская, дворянка; отецъ – изъ нѣмцевъ, давно обрусѣвшихъ и оправославивишихся. Фамилiя Вейденгаммеръ упоминается въ истроiи русской словесности: въ 30-40-хъ годахъ прошлаго вѣка въ Москвѣ былъ «благородный пансiонъ» Вейденгаммера, гдѣ подготовлялись къ университету дѣти именитыхъ семей, между прочимъ – И. С. Тургеневъ. Старикъ Вейденгаммеръ былъ педагогъ требовательный, но добрый; онъ напоминалъ, по разсказамъ Виктора Алексѣевича, Карла Ивановича, изъ «Дѣтства и Отрочества». Онъ любилъ вести со своими питомцами бесѣды по разнымъ вопросамъ жизни и науки, для чего имѣлась у него толстая тетрадь въ кожанномъ переплетѣ, прозванная остряками – «кожанная философiя»: бесѣды были расписаны въ ней по днямъ и мѣсяцамъ, - своего рода «нравственный календарь». Зимой, напримѣръ, бесѣдовали о благотворномъ влiянiи суроваго климата на волю и характеръ; великимъ постомъ – о душѣ, о старстяхъ, о пользѣ самоограниченiя; въ маѣ – о влiянiи кислорода на организмъ. Въ семьѣ хранилось воспоминанiе, какъ старикъ ...
... нечего будетъ покупать. Въ одиннадцатомъ часу стали укладываться спать. Поваръ что–то порылся въ саквояжѣ, поискалъ, снялъ съ себя вишневую куртку, отчего еще остр- // л. 10. рѣе запахло сыростью, постелилъ, а въ голова сунулъ саквояжъ. Саша пожалѣла его и достала ему изъ узла маленькую розовую подушку. — Вотъ ... нечего будетъ покупать. Въ одиннадцатомъ часу стали укладываться спать. Поваръ что–то порылся въ саквояжѣ, поискалъ, снялъ съ себя вишневую куртку, отчего еще остр // л. 29. рѣе запахло сыростью, постелилъ, а въ голова сунулъ саквояжъ. Саша пожалѣла его и достала ему изъ узла маленькую розовую подушку. — Вотъ за это ...
... пробуетъ слабую больную трель жаворонокъ и опять начинаетъ биться въ клѣткѣ. Уже темно за окнами. Въ Видно въ окно, какъ надъ потемнѣвшимъ кленомъ острый серпикъ молодого мѣсяца вытянулъ назадъ острыя рожки, серебряное тонкое полукольцо, уходитъ за листья, сверкаетъ крапинами. Уже сидитъ Старикъ Першинъ съ сапожникомъ и ... его закономъ–то и въ хвостъ и въ гриву… Стой, не сорвешься… Взыщу тыщи! Сапожникъ не можетъ сидѣть. Онъ стоитъ во весь ростъ, колкій и остр острый, горячій. Не покойны его долгія руки. Онъ сѣчетъ по воздуху, охватываетъ что–то цѣпкими пальцами, стучитъ по груди. И игретъ И на бѣлой печи мечется еонъ ... . И кругомъ все смотритъ какъ однимъ огромнымъ глазомъ, слушаетъ однимъ исполинскимъ ухомъ. Всѣхъ захватилъ, какъ знаменитый ораторъ, который сыплетъ съ трибуны гремучими и острыми мыслями. – А вы капустой меня! Хе! Я какъ Колпакову–то про глинку закинулъ, к какъ по ладошкѣ–то пальчикомъ прочеркнуоъ[vvvvv] ... смотритъ однимъ огромным[hhhhhhh] глазомъ, слушаетъ однимъ исполинскимъ ухомъ. Всѣхъ захватилъ и держитъ какъ знаменитый ораторъ, который сыплетъ съ трибуны гремучими и острыми мыслями. – Капустой меня! Хе! Я какъ Колпакову–то про глину закинулъ, какъ по ладошкѣ–то прочеркнулъ — Толчоный рѣзко ... да сказалъ, что окружной–то еще не прикрыли… И сразу отвертывается и принимается за чай. Темно за окнами. Надъ потемнѣвшимъ[iiiiiii] кленомъ острый серпикъ моложака–мѣсяца, тонкое серебряное полукольцо, вытянулъ назадъ тонкія лезвія и опускается за листья. – Э, трепло! — какъ про себя ... [ss] опечатка. Следует читать: «узнаешь». [tt] опечатка. Следует читать: «искусный». [uu] опечатка. Следует читать: «острыми». [vv] опечатка. Следует читать: «прочеркалъ». [ww] опечатка. Следует читать: «сказал<ъ>». [xx] опечатка. Следует читать ...
... и головныхъ наколкахъ съ десятками сверкающихъ гребешковъ; дѣвченочки съ тонкими личиками и хрупкими плечиками, съ влажными, перенимающими бойкими глазками, въ бѣлыхъ туфелькахъ и ажурныхъ чулочкахъ, съ острыми костяшками щиколотокъ, съ туго заплетенными косичками, ленточками и бантиками, таящiя на личикахъ дѣвственное благоговѣнiе; кучера и городовые съ умасленными головами, потными, непроницаемыми затылками и нафабренными ... а?... Больно борода у тебя хороша… А можетъ, голову нписалъ?! Домъ мнѣ его ндравится… - Ха-ха-ха… Во-острый, шутъ… - Кто это? - Сапожникъ Уклейкинъ… разговорился… Ну-ка! - Мотри, какъ бы ротъ-то не завязали!& ... былъ въ коммиссiи и подавалъ, и потому онъ стоялъ на ступенькахъ. Окрикъ рѣзанулъ Уклейкина. Онъ даже явственно почувствовалъ, какъ рука околодочнаго коснулась его плеча. Острое, злое чувство дрогнуло въ немъ, онъ хотѣлъ отвѣтить, но только вызывающе взглянулъ въ бзусое лицо, перевелъ глаза на перчатки и кобуру и отошелъ въ ... я таскался?... куда? Какъ ты такъ можешь говорить, а?... Я въ трактиръ хожу?... а?... въ трактиръ?... Баба несуразная!... А?... Таскаться?... Въ немъ сразу поднялось все острое и больное, что послѣднее время умирало. Слово “таскаться” оскорбило его. То, что онъ дѣлалъ всѣ эти дни, было такъ ... грудью. - Ду-ракъ! Вѣдь чижолая я… пусти… Онъ опустилъ руки. Что-то вдругъ повернулось въ немъ щемящее и заигрывающее. И радость, и острая боль. - Какъ… чи-жо-лая?... - Такъ и… Какъ бываетъ-то?.. Чай, не холостые… Да сдвинешься ... перистыя облака. Должно быть, выглянуло изъ-за земли солнце. “Чижолая”… - повторилъ мысленно Уклейкинъ, не чувствуя уже острой боли, только что пережитой. А въ душѣ наростала мигающая свѣтлая точка, давно лелѣемая, никому не высказанная, никогда, можетъ быть, ...
... Теленкова, но посмотрѣлъ въ широкое красное лицо, жующій ротъ и не спросилъ. Пошелъ на усадьбу, проводжаемый[t] гулкимъ лаемъ Рыжаго пса и вс<е> еще какъ бы слыша острый запахъ пирога съ кашей и лукомъ. …А у меня и пироговъ никогда не бываетъ… –подумалъ учитель. – А тутъ въ лѣсу всѣ хорошо ... – бубенъ Тропка вывела на лѣсную сторожку, къ полянѣ. Рослая рыжая, по волчьей масти с песъ стоялъ на тропкѣ и брехалъ, подн глухо, поднявъ острую морду, брехалъ на сторону, точно прислушивался, какъ гулко выходитъ. и не уступалъ дороги. Учитель крикнулъ къ сторожкѣ, и увидалъ, въ запотѣвшее оконце протирающую ... –Пошла, чортъ! Дура… Нулъ зубъ, хотѣлось курить, и учитель попросилъ спичку, и подошелъ къ оконцу. На него пахнуло тепломъ, запахомъ пеленокъ и остр пирогами лукомъ. На сальномъ желтомъ столѣ, возлѣ В Лѣсникъ пилъ чай. На желтомъ Стоялъ самоваръ и лежалъ взрѣзанный пирогъ съ кашей и поблескивавшимъ въ кашѣ лукомъ. ... занялъ, уже позади тропу и брехалъ въ вершины. … А у меня и пироговъ никогда не бываетъ… –думалъ учитель, все еще слыша какъ-будто острый и сытный запахъ пирога. // л. 7. И въ тоскѣ отъ зубной боли и гнетущей погоды, жизнь его учительская представлялась тяжкимъ и незаслуженнымъ испытаніемъ и безцѣльнымъ и злым<ъ.> ... видѣлъ большое рыжебородое лицо, голубоватые ласковые глаза и широкія плечи въ красной рубахѣ, и большую руку загорѣлую волосатую руку, державшую спичку, и ясно вспомнилъ острый запахъ пирога съ кашей. И какъ-то странно было, что не воетъ бубенъ, не кричатъ рекруты на де улицѣ, а тамъ, гдѣ всегда было темно въ эту пору ... !... –Много его было… Слышалъ учитель, какъ гулко отдаетъ въ лѣсу лаемъ, должно быть тотъ песъ, у сторожки, и вспомнилъ взбрехавшую къ немоу острую морду, и привядзаннаго коня, и гармонью, и руку въ рукавѣ протиравшую сткло и женщину, кормившую ребенка. И опя в не могъ перестать думать, кто же убилъ. // л. 11. об. &ndash ...
... былъ вечеръ подъ рябиной, въ осеннемъ саду, при звѣздахъ. Пахло сухими листьями тополей, острой осенней горечью, растерзанными подсолнухами – последнею красотою сада, размятою горькой рябинкой, которую мы жевали, ... ;были слова. Что это такое – «смежнаго»? Почему такiе углы – п р я м ы е? Всѣ они острые, какъ пики!.. Я перебиралъ страницы и ужасался, какъ много надо. Все, что я зналъ, смѣшалось. Кричали на дворѣ мальчишки, играли въ бабки ... ; за ч т о?!.. Ни за что пропалъ!.. Она глядѣла съ такой тоскою, мольбою и острой болью, что я заплакалъ. – Господи, какой грѣхъ… грѣхъ какой… Я же ему и ... , котораго я стыдился, – что уже нѣтъ Степана, и Пашѣ теперь не угрожаетъ, и другое, – острая жалость къ человѣку. Подходя къ воротамъ, я посмотрѣлъ на страшный пастуховъ домъ, и у меня ... совсѣмъ не Серафимой, а какойто другой, безъ имени. Она будила во мнѣ острое ощущенiе чего-то ужасно стыднаго, связывалась со страшнымъ и отвратительнымъ, съ пастуховымъ домомъ, съ ужаснымъ ...
... ; Тревогой пробѣжало въ бору… – и я, и казначей, оба крикнули, словно отъ острой боли: – Не надо!.. Глубь – тишина – тайна. Рябина горитъ въ лучѣ – улыбка ... ;пропорцiи. Матово-блѣдное лицо, черная борода-красавица, носъ орлиный, запавшiе, острые, огневые глаза-сверла. Страшно худое лицо – воскъ тонкiй. Высокiе сапоги, офицерскiе ... ;хотѣлъ сказать, какъ рѣзкiй приказъ ноганомъ: – Сидѣть! Острый, бѣшеный взглядъ полковника связалъ мысли. Я опустилъ глаза. Какъ сквозь сонъ ... ; помогли? оставили? – спросилъ я полковника спокойно. – Не говорите чушь, капитанъ… Теменемъ, на острый пенекъ! Желалъ-бы я вамъ попробовать!... – что-то соображая, сказалъ полковникъ ...
... . Пошелъ куда-то, посвисиывая, а она стала читать на днищахъ: сотернъ, рислингъ, сотернъ… Пряное было въ воздухѣ подвала, острое, какъ изжога, добирающееся къ сердцу. А когда оглянулась Саша къ синему входу, черезъ ...
... Бандиты, – подумал он, – берегутся чего-то в балке. Татары сидели молча. Шипело на углях мясо. От острого его духа больше томила жажда. – Попить бы… – с трудом выговорил Безрукий и сделал ... ndash; спали, – тугие бока, крутые спины. Каменными стадами стояли в сквозивших чащах. На острых горбах их, на грузных ногах, столбами, – жидко играло солнце. Пятнами, ... жаром. Золотце на кустах сквозило. Слева открылась луговина. Облетевшие тополя стояли высокими столбами. Острые их верхушки пылали солнцем – над низкой белой казармой, с черными крестовинами окошек, & ... ndash; камень! Это был, похожий на калабушку, голыш-камень. У него ослабели ноги, и острая боль схватила его когтями, как на дороге, утром. Он повалился ... за кустами, пробегало глухою дробью. За светлым кругом мелькали тени, из темноты совалась острая, волчья, морда с торчащими ушами, с точками огоньков и в глазах, вздыхала и пропадала в мути. ... Брови его насторожились, заиграли. Уши выпытывали у ночи, ждали... И вот, – острый, сверлящий посвист, – тревоги-спешки, – похожий на злобный коекот, донесся снизу&hellip ... nbsp; шайтаны волки! – крикнул он вдруг, как бы на свои мысли, и закачался, будто от острой боли. – Всякого у вас добра было! Куда девали?! Мягкая земля ...
... въ морозной звучной пустотѣ , и тягали носами, слушая вздохи двухъ батюшкиныхъ коровъ тревожно<е> постукиванье о настилъ Чалки. И выли, пднявъ острые морды въ темное звѣздное играющее небо. Выли такъ нудно, что просыпался никоколай[xx], нащупывалъ проволочку и отбивалъ гулко неурочный, незнаемый часъ. И тогда ... и ржавчиной погасило мѣдную оковку крестовъ, тронуло ржавчиной и ѣдкой ярью. Осенними вечерами присаживались на нее гомозливыя стаи галокъ, лѣтней порой стономъ стоялъ острый верезгъ стрижей. И стояла церковь въ бѣлыхъ потекахъ птичьяго стана и въ бурыхъ гнѣздахъ : точно бородавками обростала церковь. А пузатый колоколъ – ... много, что жилье хоронилось за высокимъ заборомъ съ гвоздями, и зимой батюшка никогда не служилъ утрени. Волки взметывались на сугробы, втягивали носами съ жилья острую морозную пустоту и чутко сторожили вздохи батюшкиной коровы и тревожное постукиванье о настилъ Чалки. И начинали выть, уставясь щелкающими мордами въ черное звѣздное небо. ... на погостѣ, но и собакъ запирали въ сѣнцы. И если глянуть черезъ слуховое оконце, – на заснѣженныхъ могилкахъ вспыхивали огоньки, двигались и гасли – острые волчьи глаза. Такъ много было волковъ, что, когда батюшка протяжно читалъ въ святительскія всенощныя изъ алтаря – «и видитъ во-о-лка грядуща ... много, что жилье хоронилось за высокимъ заборомъ съ гвоздями, и зимой батюшка никогда не служилъ утрени. Волки взметывались на сугробы, тянули носами съ жильявъ въ острой морозной пустотѣ, чутко сторожили вздохи батюшкиной коровы и тревожное постукиванье о нстилъ[ffff] Чалки и начинали выть, уставясь щелкающими мордами въ черное, въ звѣздное ... на погостѣ, но и собакъ запирали въ сѣнцы. И если глянуть темной ночью къ погосту, – на заснѣженныхъ могилкахъ вспыхивали огоньки, двигались и гасли – острые волчьи глаза. Такъ много было волковъ, что, когда батюшка протяжно читалъ въ святительскія всенощныя изъ алтаря протяжно: «и ви-дитъ во-о-лка грядуща ...
... nbsp; глубокими и замечательными по замыслу, и по силе выполнения. Как много обещал этот роман! Как не вспомнить острое, волнующее впечатление от него 3 еще в начале жизни в эмигрантском Париже и горькое разочарование, … ... себе Люси – живую, всегдашнюю, лежавшую в гамаке в мечтах или нежно белевшую с обрыва, смотревшую в даль Заречья, – и острой болью почувствовал, что без нее нет жизни. И показалось невероятным, что все закончилось. А если это ... , легонькая Клэ, воздушная, в розовом газе, в черных, блестящих локонах на матово-смуглых щечках… острые локотки, полудетские худенькие ручки, обвившие неумело его шею, капризно кривившиеся губки, которые вот-вот ... nbsp;давившую его с в о ю боль он почувствовал боль иную – острую жалость к девочке и незнакомому старику – отцу. Вдруг показалось, что как-то он связан с ... как облегчение, что з д е с ь – страшное. И в его памяти острой тревогой встало, как разделяющее – или объединяющее, – два боли: «иначе меня не будет в жизни, ... ;мы несли, с Гуськовым! Как же это можно… кулаками?.. – Не знаю… но чем-то меня толкнули, острым! Углом папки!.. Я заявляю категорически! – Зна-чит, н е кулаками? Кто же… лжет ... запомнишь! И потянет под Пашину яблоньку, «поручиково – любимое», – на цинковый ярлычек взглянуть, с острой пометкой ножичком в день прощанья: 29. VI. 1914. Глядит и думает… Надо бы «VII» пометить, ...
... , лопаточкой-то… блинки-то повытрясемъ. Я смотрю, какъ взлетаетъ снѣгъ, какъ отвозятъ его въ корзинахъ къ саду. Хрустятъ лопаты, слышится рыканье, пахнетъ острою рѣдькой и капустой. Начинаютъ печально благовѣстить - по-мни… по-мни… - къ ефимонамъ. - Пойдемъ-ка въ церкву, Васильевскiе у насъ ... вижу, какъ вскакиваетъ на глыбы Горкинъ, грозясь, кому-то, - и за окномъ темнѣетъ, въ шипящемъ шорохѣ. Сѣрой сплошной завѣсой валятся снѣговые комья, и острая снѣговая пыль, занесенная вѣтромъ въ форточку, обдаетъ мнѣ лицо и шею. Сбрасываютъ снѣгъ съ дома! Сыплется густо-густо, будто пришла зима. Я ... торгуютъ желѣзнымъ ломомъ, ржавыми якорями и цѣпями, канатами, рогожей, овсомъ и солью, сушеными снетками, судаками, яблоками… Далеко слышенъ сладкiй и острый духъ, золотится вездѣ соломкой. Лежатъ на землѣ рогожи, зеленые холмики арбузовъ, на соломѣразноцвѣтныя кучки яблока. Голубятся тсайками голубки. Куда ни ... съ ломами и начинаютъ потукивать, разъ за разомъ. Слышится трескъ и плескъ, длинная льдина начинаетъ д ы ш а т ь - еле примѣтно колыхаться; прихватываютъ ее острыми баграми, кричатъ протяжно – «бери-ись!.. навали-ись!..» - и вытягиваютъ на снѣгъ, для «боя». Разбиваютъ ломками ... nbsp;говорятъ, знающiе которые. Рядомъ съ нимъ сидитъ Полугариха изъ бань, которая въ Ерусалимъ ходила, а теперь въ свахахъ ходитъ, одинъ глазъ кривой, а языкъ во-острый, упаси Богъ, какой! Горкинъ ее не очень любитъ, язвительная она, но уважаетъ за благочестiе. Тутъ и баринъ Энтальцевъ, прогорѣлый, ходитъ теперь съ Пресвѣтлымъ по ... въ свѣтлыхъ одеждахъ, распростерли передъ н и м и руки. Но и эта картинка страшная: за изголовьемъ стоитъ о н а - въ черномъ покрывалѣ, - страшный скелетъ, съ острой, тонкой косой, и ждетъ. А э т и, синiе и зеленые, съ тощими ногами и когтистыми лапами, рогами впередъ, съ заостренными крыльями, какъ у огромной летучей мыши, ...
... Громыхаютъ ворота. Это «Тамарка» рогами выдавливаетъ калитку. – Ку-ддааа?!... Вижу я острый рогъ: проснулся-таки въ щель калитки, ломится въ огородъ. Манитъ ... Задумывается надъ сочнымъ молочаемъ: не съѣсть ли… Фыркаетъ и отходитъ: чуетъ коровьимъ нюхомъ эти острые молочаи-боли, – отъ нихъ вымя сочится кровью. Ну, что же сегодня ддѣлать ... ее хорошо знаютъ, красную ея юбку, примѣтную издалека, ея острые глазки, стрѣляющiе по горамъ и въ небо, – боятся и ненавидятъ. Подстерегаютъ ее въ дубовыхъ чащахъ ... nbsp;ревомъ, и круглоликую голоножку, играющую съ телятами. Я и сейчаъс еще слышу вязкiй и острый духъ коровьяго пота и навоза. Что за благодатная сыть! какое море молочное!... ... , какъ съ горя. За обѣдомъ, хлебая борщъ, онъ вдругъ задерживалъ ложку, ужаленный острой мыслью, и съ укоризною взглядывалъ на жену. Его четырехугольное, скуластое лицо, съ & ... ; по прохладнымъ лавкамъ заспанные торговцы. Я такъ все вижу, всѣ мои чувства остры и тонки… Я чувствую даже камни, могу говорить съ пустой дорогой. Она мнѣ& ... ;голову, что отъ плѣшинки за картузомъ, отъ изогнувшейся шеи съ острыми позвоночками, отъ собравшихся – подъ ударомъ – истертыхъ плечъ, – передается отчаянiе и…& ...
... арыки. ПОдъ тѣнистыми сводами старыхъ шелковицъ и орѣховъ тихо струилось зеленое и живое, пронизанное золотыми полосками солнца. Острой, густой волной бродили и наливались соки. Дрожала въ лучѣ пурпуровая искра плодоваго налива ... побѣгъ камыша, тянулась она въ вѣтвяхъ, и широкiе рукава рубахи спадали къ плечамъ, обнажая еще полудѣтскiя руки и острые локти. Въ золотисто-зеленыхъ тѣняхъ эти тонкiя руки казались прозрачными въ тихомъ бѣгѣ молочно-розовой крови. Черныя ... … Ганэмъ… – Нѣтъ, не упадешь ты, горлинка моя, не упадешь… Онъ стоялъ рядомъ съ ней, въ золотой зелени, въ сочной и острой волнѣ. – Сукъ скирипъ… Слѣзу я… Увидятъ… Ганэмъ… – Никто не придетъ. Возьми ... смѣло обнялъ ея тонкiй, волнующiйся станъ, стянутый подъ рубахой, и притянулъ къ себѣ. – Не надо… пусти… Колыхался и поскрипывалъ сукъ. Острая, томящая волна грѣтой зелени охватывала ихъ. Волна, заставляющая зрѣть плоды и зажигающая краски цвѣтовъ. Волна ... больше и больше теперь уже весь солнечный садъ. Пряный, томящiй духъ травъ, цвѣтущаго мака, шалфея, острой ромашки и еще чего-то дурманнаго, и уже обжигающiе лучи солнца бродили въ немъ. И Ганэмъ чувствовалъ ярко эту зеленую силу. Она напрягалась ...
... кнутомъ. — Да что… з Заѣло! Вася сошелъ въ топкій овражекъ. Журчали ключи по промоинамъ и густо переплелись стар въ т[r]. Мужикъ былъ маленькій, старый, съ красными острыми глазками и, сухенькій и квелый, въ рваномъ, выѣхававшемъ изъ за кушака полушубкѣ, въ грязи по поясъ. — Два часа вотъ бьюсь… какъ заѣло! Да ну–у! Взмахивалъ ... въ сѣнцы зайчиками. И терпѣливец—паукъ уже наплелъ заночь на мушином ходу широкую паутину — къ погожимъ днямъ. Вася стоялъ, потягивая острый духъ занавоженнаго двора и свѣжесть вольную свѣжесть, налѣтевшую по вѣтру съ разлива, тр растроганный, затопленный мягкимъ весеннимъ солнцемъ. Шлепая по водѣ, подобралась повадливая Жучка, топотала ... сарая звенѣло въ ведро, зыканье дзеньканье пустого ведерка и слышались коровьи вздохи. Горѣли сверкающія золлотинки въ крышѣ, осыпали сѣни мелочью зайчиковъ, играющихъ въ вѣтра. И острый духъ занавоженнаго двора, вязкій и мирный мѣшался съ холодкомъ свѣжести бодрой свѣжести утра лугового полевой, налетающей въ вѣтеркѣ. Шлепая по желтой водѣ, подобралась повадливая ... , и // л. 18. л. 18 об. — пустой. Только одинъ разъ вышелъ онъ изъ мучительной неподвижности, когда съ жолтаго дьячкова лица, съ перекосившихся губъ и задрожавшихъ вѣкъ кинуло въ него острой болью. Тогда надломилсь въ немъ все, и онъ крикнулъ, темный въ лицѣ: — Что я сдѣлалъ! А дьячокъ испугался, скривился, какъ квелое деревцо, и затрепыхалъ рукой ... зайчиками. И терпѣливецъ–паукъ уже наплелъ за ночь въ разбитомъ окнцѣ[xxx], на мушиномъ ходу широкую паутину — къ погожимъ днямъ. Вася стоялъ, потягивая острый духъ занавоженнаго двора и принесенную по вѣтру свѣжесть разлива, растроганный, затопленный мягкимъ солн сролнцемъ[yyy]. Шлепая по водѣ, подобралась повадливая Жучка, топотала и слѣдила ...
... меня успокаивало: ничего серьезного нет. Проходили годы, когда я не чувствовал знакомых и острых или, порой, «рвущих» болей, под печенью. В страшные годы ... мимолетных болей − на 1-2 недели. Но ранней весной 1928 года начались такие острые боли, что пришлось обратиться к доктору. Впервые, за многие годы, один ... на месяц, на два, и возобновлялись всё с большей силой. Я следовал режиму, не ел острого, пил больше молока, меньше курил, совершенно не пил вина, но боли стали ... ; и не следовало бы), курить почти бросил, давно не ел ничего колбасного, жирного, острого. Принимал всякие «спесиалите» против язв… − никакого результата. Мне ... ? Мне подают подносы с разной пищей, очень красиво приготовленной: американцы! Я удивляюсь: острые какие-то блюда, а бифштекс, с крепким бульоном даже, прямо, яд! ...
... съ Горкинымъ дѣлаютъ мурцовку: мнутъ толокушкой въ чашкѣ зеленый лукъ, кладутъ кислой капусты, рѣдьки, крошатъ хлѣба, поливаютъ коноплянымъ масломъ и заливаютъ квасомъ. Острый запахъ мурцовки мѣшается съ запахомъ цвѣтовъ. Ѣдимъ щербатыми ложками, а Ѳедя грызетъ сухарикъ. - Молодецъ-то чего же не хлебаетъ? - спрашиваетъ ... , въ которыхъ боль, тревожно ищущiй слабый взглядъ, испуганныя лица, Өедя, крестящiйся на елки, копѣечка на груди… - все залегло во мнѣ острой тоской, тревогой. И эти слова - “отходитъ… ликъ-то ему закрыть бы…” Я держу его крѣпко за руку. Онъ ... мальчишка хвостики имъ выправляетъ, другой – съ ведеркой, красныя ноздри дѣлаетъ. И такъ празднично на дворѣ, такъ заманчиво пахнетъ новенькими лошадками, - острой краской, и чѣмъ-то еще, и клеемъ, и … чѣмъ-то такимъ веселымъ, не оторвешься, отъ радости. Я тяну Горкина: - Горкинъ, милый, ради Христа ... и говоритъ, ласково: - Молитвы поешь… пой, пой. И кажется мнѣ, что изъ глазъ его свѣтитъ свѣтъ. Вижу его сѣренькую бородку, острую шапочку – скуфейку, свѣтлое, доброе лицо, подрясникъ, закапанный густо воскомъ. Мнѣ хорошо отъ ласки, глаза мои наливаются слезами, и я, не помня ...
... точнейших аппаратов, бесспорно определяющих уклоны и поражения нервной системы, невропатолог успокоил профессора: «все поправимо рациональным лечением… у вас самая типичная острая неврастения…» ‑ и дал указания и средства. Профессор подтянулся, поободрился, стал перед сном прогуливаться – «без мыслей» ... – в «вещах священных», эрго: мой Костя в… непостижимом! Первый точный вывод. Профессор машинально закурил… ‑ и острая тоска сдавила сердце. И – радость, вдруг: есть «там»! «если даже вещи живут…» ... -ты, что за гениальный блеск памяти! даже… до зеленого горшка!... А все забыл. Допустим, я в этой благородной шкуре, хоть ты прекрасно знаешь, кто аз есмь. Ну, у кого острей?.. У Саврасенкова – да, с «Разлюли-Малиной» ‑ верно… с коей ты, накануне, в «Малоярославце»,на //219 святотатственное-краденое, изволил кушать ... » блещет. Что мироточивый, померк твой блеск? и у меня не притупилось, а?! ‑ Все преувеличил, негодяй… все извратил!... – вскричал профессор с острой болью, ‑ было… пустяки, как шутка… надо ж так заплевать все!... Я давал уроки, посылал матери… эти «службы ...
... точнейших аппаратов, бесспорно определяющих уклоны и поражения нервной системы, невропатолог успокоил профессора: «все поправимо рациональным лечением… у вас самая типичная острая неврастения…» ‑ и дал указания и средства. Профессор подтянулся, поободрился, стал перед сном прогуливаться – «без мыслей» ... – в «вещах священных», эрго: мой Костя в… непостижимом! Первый точный вывод. Профессор машинально закурил… ‑ и острая тоска сдавила сердце. И – радость, вдруг: есть «там»! «если даже вещи живут…» ... -ты, что за гениальный блеск памяти! даже… до зеленого горшка!... А все забыл. Допустим, я в этой благородной шкуре, хоть ты прекрасно знаешь, кто аз есмь. Ну, у кого острей?.. У Саврасенкова – да, с «Разлюли-Малиной» ‑ верно… с коей ты, накануне, в «Малоярославце»,на //219 святотатственное-краденое, изволил кушать ... » блещет. Что мироточивый, померк твой блеск? и у меня не притупилось, а?! ‑ Все преувеличил, негодяй… все извратил!... – вскричал профессор с острой болью, ‑ было… пустяки, как шутка… надо ж так заплевать все!... Я давал уроки, посылал матери… эти «службы ...
... , глядѣть на портретъ. Я смотрѣлъ въ заплывшiе жиромъ глаза землемѣра и взглядомъ кричалъ ему о женѣ, которая уже была моей въ мысляхъ, и это доставляло мнѣ острое наслажденiе. Я ставилъ его рядомъ съ Вѣрой, злорадствовалъ, слушая его сопѣнье и вздохи, и, стараясь теперь же постичь сладость обмана, мысленно, на его глазахъ ... полный хаосъ. Торчали грязныя рамы у стѣнъ, въ необметенныхъ углахъ стояли скрученныя въ палки гардины. Все пронизывалъ острый запахъ растревоженной гнили. Подоткнувъ затертую юбку, баба шлепала башмачищами, возилась у оконъ, какъ огромное, грязное ... террасы глядѣлъ я на скромныя движенiя рукъ, любовался грацiей тонкаго стана, легкими линiями ногъ, стянутыхъ платьемъ, острыми уголками локтей. Въ сѣткѣ зеленаго золота, пробивающаго стрѣлами, она казалась воздушной и тонкой, какъ ...
... ; агентами, забывшими, что кроме Революции есть Россия, требующая в острое время особенного внимания,) − в стороны от (сибирского) пути пущены были воззвания и приказы ... ;люди они были − это они доказали ярко!) и, возможно и вероятно, как место для приятно-острых переживаний в почете, и власти и сытости, если бы удалось им оставить власть за собой, ...
... это лучше меня, доказали на деле и носят доказательства в себе. Я хочу выбить из души искры, острей ощутить утраченное, без чего жить нельзя. Если бы все мы любили так, как ...
... ; это слово. Не под ременными кнутьями рабьего застенка, не под ядовито-острыми кнутьями соблазна, какими недавно гнали народ под веселую ...
... , все еще «пробует»; и горечь, одновременно со сладостью, острая горечь, иногда злая горечь, проскальзывает в чертах писанья, − и потому так ...
... … Что ж ныне «Меня преследуете вы? «Зачем у вас я на примете?.. Теперь и особенно острый смысл слышится нам в стихах: «Прости ж и ты, мой спутник странный, « ...
... отъ Васъ отзывъ, в безпристрастности и вѢрности, коего я не сомневаюсь. Вы, Михаилъ Николаевичъ уже перешли острую и тяжелую полосу первыхъ колебанiй, робкихъ шаговъ, жгучiечасы сомненiй, всю эту давящую массу мучительныхъ ...
НИОР РГБ 387.3.1 Шмелев, Иван Сергеевич «Гражданин Уклейкин» – повесть 1907 а) Раняя редакция, без конца 1907 янв. 14. Черновой автограф 4 лл (1 ч) б) Поздняя редакция. Черновой автограф 29 лл. в) Дополнения к поздней редакции, черновой автограф 2 лл. г) Черновые материалы, автограф 12 лл. Чернильные пятна на многих местах. ж.: «Русская мысль» 1908 кн. V-VI Рассказы т. I Спб. 1910 ст. 107-224 ПЕРВАЯ РЕДАКЦИЯ (ВАРИАНТ НАЧАЛА) Янв. 14/1907 года. Гражданинъ. I. Еще до знакомства съ наборщикомъ Синицынымъ[1] Василiй Ивановичъ Уклейкинъ,[2] сапожникъ-одиночка былъ однимъ изъ «недовольныхъ»[3]. Недовольства всѣмъ окружающимъ, начиная съ[4] сырой квартирки, за которую приходилось платить живоглоту[5] домовладѣльцу 7 рублей и кончая околоточнымъ надзирателемъ[6], бравшимъ[7] сапоги за полцѣны, давно прочно сидѣло[8] въ немъ ярко[9] и прорывалось по праздникамъ въ трактирѣ.[10] Изрядно заложивши за галстухъ (надо понимать относительно, т. к. галстуховъ у Укл.[11] не было) Уклейкинъ возвращ. по мостовой[12] домой, останавливаясь на углахъ, <нрзб>[13] и разговаривалъ съ фонарями и[14] извозчиками.[15] Какiе мысли бродили въ это время въ его головѣ, трудно было понять: сапожникъ придирался ко всему, бранилъ всѣхъ,[16] грозилъ кулакомъ въ пространство и отрывисто выкрикивалъ ‑ Мошенники!... жулье!... Черти!.... Проходя мимо дома городскаго головы, онъ[17] дѣлалъ[18] передышку, принималъ[19] ехидную физiономiю и[20] восклицалъ ‑ А-аа!… городская голова!..[21] Ловко!.. въ три этажа загнулъ!.. чисто!.. Если въ это время на[22] лихачѣ проносился купеческій[23] сынокъ, Уклейкинъ[24] бросалъ вслѣдъ: ‑ Благодѣтели[25] гуляютъ!... отлично[26]!.. Лежавшій на пути участокъ[27], Уклейкинъ обходилъ стороной[28] присаживался на уголѣ на тумбочкѣ ...
... ] происходившимъ во дворѣ: онъ смотрѣлъ въ ротъ Василiя Сергѣича, слѣдовалъ за нимъ по пятамъ и даже помогалъ мѣрить, придерживая конецъ аршина. Во дворѣ меня охватилъ острый смолистый ароматъ свѣжаго дерева. Я раскланялся съ Василiемъ Сергѣичемъ. Тотъ, очевидно страшно занятый, разсѣянно кивнулъ мнѣ и бросилъ: — Работа у насъ, работа ... фонарика живыя пятна тѣла и мягкiя жирныя силаки, будя знакомое сладострастное напряженiе. Это скрытое напряженiе, безсознательно искавшее выхода всѣ эти дни, острый запахъ, который онъ теперь такъ ярко чувствовалъ, раздражали. Рѣзаки вытирали травой вздувшiяся отъ напряженiя руки со струйками и мазками, ругались и спорили, странные ...
... а такъ лѣсъ… тихiй, сонный лѣсъ… Другое было явное, постоянное, онъ самъ, обыд. Уклейкинъ, съ тонкими костлявыми ногами, острыми, выпятившимися колѣнями, впалой грудью, и согнутой, искривленной спиной, какъ костлявая, высохшая вобла. Всегда[816] грязный, съ запахомъ лука, кислоты, ... вышло.[1646] Давно бы надо было уѣхать. // л. 20 об. (с. 60) [1647]Но назойливая[1648] ругань Укл. остр.[1649] и обидн.[1650] слова,[1651] будившіе въ немъ сознаніе неправоты, показывали[1652] его подлость и оттого что онъ чувствов. ... не хот. сдаваться, отступать, а злился, и смотр. вызывающе…[1655] ‑ А вотъ не пойду! – крикнулъ онъ чувствуя острое болѣзн.[1656] наслажд.[1657] еще болѣе доканать Укл., хотя уже не чувств. противъ него ничего. ‑ Не пойду… И передъ твоей ... закрыли жизнь.[1754] Мутно что то было кругомъ но и въ немъ. Пустота <нрзб>. [1755]И минут. изъ этой пустоты еще вспыхивало острое[1756] ощущеніе[1757] тяжкой душевной боли… И опять пропадало… Онъ поднялся и пошелъ пошатыв. переулками[1758]. И вдругъ, на ... ‑ Бабникъ, чортъ, ‑ кричалъ Уклейкинъ… ‑ <2 нрзб>. [1648] Далее было: полупьян.<ая> [1649] остр.<ые> [1650] обидн.<ые> [1651] Далее было: мѣткіе [1652] Далее было: , на [1653] стар.<ался>вписано ... чьихъ то вписано [1754] Далее было: Одно и [1755] Слева на полях запись: Дождь… [1756] Вместо: вспыхивало острое – было: выскак. въ сознаніи болѣзн. воспом. о той. Далее был незачеркнутый вариант: пропад. ясное сознаніе [1757] Далее ... ниб.<удь>уйти, чтобы ни пути – ни дороги… Когда глаза съ тоской и [злостью] горечью глядѣли на холодн. и острый рѣзакъ… Тоска, смутная тоска. И она поднялась теперь… [2053] Вместо: Бѣлое тянется – было: И /Тянется/ ...
... купавшимися на ночь воронами, и чорные[1281] склоняющіеся кресты вѣтряковъ въ пламени краснаго солнца, опускавшагося за Еловую Рожню. На него дохнулъ скопившейся за день[1282] сладкой острой смолой съ запахомъ медоваго пряника и кислоты еловый боръ, сѣдѣющій мхами стволовъ зленовато-сѣрой[1283] застойной чащи. Чуть потягивало гарью лѣснаго далекаго ... ] восторгъ, на который только б.[1703] способна его никогда въ выси <?> не подымавшаяся душа. Но сейчасъ эта душа подымалась и[1704] наливалась его душа сладкимъ и остр.[1705] томленьемъ.[1706] Чего онъ желалъ? — Вы отважный… —[1707] И его огромная фигура и <нрзб.> съ дѣтства отъ предковъ ... ] буд<етъ> [1701] чувств<ѣ> <?> [1702] свѣтл<ый> [1703] б<ыла> Вместо: только б. — было: б. только [1704] Далее было: онъ [1705] остр<ымъ> [1706] Далее было: Онъ [1707] Далее помета И. С. Шмелева: (Объ отцѣ-лоцманѣ.) [1708] Далее помета И. С. Шмелева ...
... . Но я такъ ярко помню все, ибо все это[403] б слилось въ памяти моей съ главной фигурой, оставившей неизгладимый слѣдъ въ моихъ дѣтскихъ воспоминанiяхъ. И острой ноткой пронизываетъ эти воспоминанiя грусть, щемящая грусть. Мнѣ жаль, жаль... Кого[404]? Вас<илiй> Серг<ѣичъ>? Да, тогда мнѣ,[405] жаль ... >./ [897]Вписано: /на рабоч<ихъ>/ [898]Вместо: / держалъ <нрзб>/ конецъ аршин/а/ — было: [прикладывая] конецъ аршинъ [899]Вместо: /<нрзб>/ — было: [острый] [900]Вместо: запахъ свѣжаго дерева — было:запахъ [смолистаго] свѣжаго дерева [901]В рукописи ошибочно: мѣста на мѣста — ред ...
... сѣрыми крестами незнаемыя вѣтряки. И всюду даль, куда ни погляди, даль безкрайная[307]. Саша высунулась наполовину[308] въ окно, [309] защурилась, глотала жадно острый, колющій воздухъ. — Летимъ–то какъ![310] матушки! // л. 4 — Гдѣ–то сядемъ… — ... – было: въ [261] Вместо: радостный – было: сует<л>ивый [262] Вписан незачеркнутый вариант: струйк.<а> свѣж.<его> остр.<ого> [263] и струйка весенняго холодка вписано. [264] Вместо: хорошо теперь – было: теперь хорошо [265] Далее ...
... дни со всей деревни и спали въ ямахъ. Подъ самой осыпью росъ цѣлый лѣсъ[51] могучаго лопуха, дикой конопли и крапивы, пышная заросль распространявшая тягучій и острый запахъ сырости[52]. Лѣтнимъ вечеромъ изъ этой густой[53] заросли[54] слышался храпъ забредшихъ сюда пьяныхъ мужиковъ, вздохи и поцѣлуи[55] деревенскихъ «паръ» ... въ жаркіе дни со всей деревни[188] и спали въ ямахъ. Лебеда[189] и[190] лопухи[191] росли здѣсь[192] особенно[193] пышно<,> распространяя тяжелый и острый сырой запахъ.[194] Изъ этихъ густыхъ зарослей лѣтними вечерами слышались рычанье и храпѣнье забредшихъ сюда и свалившихся пьяныхъ мужиковъ[195], шопотъ и шорохъ ... въ жаркія дни со всей деревни и спали въ ямахъ. Подъ осыпью росъ цѣлый лѣсъ могучаго лопуха, дикой конопли и крапивы[665], распространяя[666] тяжкій острый запахъ прѣли и сырости. Лѣтн.[667] вечеркомъ изъ этой[668] густой заросли слышался храпъ забравшихся сюда спать пьяныхъ и[669]вздохи и поцѣл ...
... . Онъ перемахнулъ черезъ канаву, потерялъ опорокъ и выругался. Они посторонились, приглядываясь къ желтому, испитому лицу въ ямкахъ и косточкахъ, въ черныхъ кусточкахъ на подбородкѣ и скульяхъ, – къ острому до боли и злости лицу. - Разставились на дорогѣ!.. – сказалъ человѣкъ въ сердцахъ и шмыгнулъ въ лавку, но на порожкѣ задержался. Дяди Грыши?! Это почему-то особенно зацѣпило ... и полотняная сумка с хлебомъ и неведомымъ инструментомъ. Картузикъ на немъ спортсменскій, шведскій, и тоже в глине. Голова маленькая, с бѣгающими зеленоватыми глазками, рыжіе усы – ниточки, острые нижнія скулы, обожженныя солнцемъ до синевы. Онъ худощавъ и вертлявъ, губы тонки и плоски, и весь онъ какой-то костяно-щепной, – верткій. Пропало тихое ... , показываютъ на рябину. – Всѣмъ по гривеннику и... безъ разговору! Вотъ оно, его увѣсистое «безъ разговору»! И скрипучій голосъ, и острый взглядъ поверхъ очковъ. Только не съ просѣдью острая бородка, а совсѣмъ бѣлая, носъ сизо-багровый, старческій, и лицо водяночное. – Пожалуйте! – съ сердцемъ кричитъ онъ мнѣ еще издали ...
... туманъ, густой, холодный. - Въ дорогу, въ дорогу! - тревожно крикнулъ старый журавль. - Скорѣй! Стая проснулась, взвилась, а слѣдомъ грянулъ выстрѣлъ. Что-то ударило Журавлика въ ногу. Острая боль пронизала его. У него потемнѣло въ глазахъ, и крылья стали слабѣть. - А-а-а! .. - закричалъ онъ- Курлык … курлык … Я усталъ! Не могу! Мнѣ больно!.. А крылья ...
... ] Ихъ несла[524]… на камни несла. Море ревѣло. Въ темнотѣ, при отсвѣтѣ огоньковъ парохода я различилъ баркасъ. Его швыряло и относило въ сторону, на острый край пристани, гдѣ громоздились безпорядочно громадные камни. // л. 8 Толпа стихла и[525] сгрудилась на краю пристани. Съ баркаса кричали... — ...
Российская государственная библиотека Научно-исследовательский отдел рукописей Фонд № 387 И. С. Шмелев Картон № 1 Ед. хран. № 22 Шмелев Иван Сергеевич [«Служители правды»] повесть 1905 дек. 6 Черновой автограф 62 лл. Гл. I Маленькій художникъ II — Въ Дальней Улицѣ III — Старый живописецъ IV — Ты будешь художникъ V — Рѣшительный шагъ VI — Первая работа VII — Памятный день VIII — Вѣтеръ мѣняется IX — У «пана судьи». X Мейеръ находитъ средство. XI Сидорчукъ XII Погромъ. XIII Ужасный день XIII Страшная ночь XIV[1] [2]У пристава въ участкѣ XV Въ арестантской больницѣ XVI Печальная новость XVII Отъѣздъ «пана судьи». XVIII Письмо изъ большого города. XIX «Святой старичокъ» XX Проводы Оси. XXI Въ дорогѣ XXII На улицахъ Москвы XXIII Веселый профессоръ XXIV Экзаменъ. «Суровый профессоръ». XXV Въ училищѣ. Вѣсти съ родины. У «земляка». XXVI На ученической выставкѣ XXVII Чорные дни проходятъ. XXVIII Странный покупатель. XXIX «Еврейскій погромъ» XXX Къ своимъ XXXI Призраки прошлаго. XXXII Въ невѣдомую даль. // л. 1 Слуги правды Носители правды Жрецы правды Слуга правды [3]Правда придетъ Правда идетъ А все таки правда придетъ Онъ понялъ все. Когда же придетъ правда? // л. 1 об. Глава I Маленькій художникъ[4] Двѣнадцатилѣтній[5] чорный, какъ жукъ, маленькій[6] и худенькій Ося согнувшись[7] сидѣлъ подъ окномъ въ[8] мастерской и прилаживалъ[9] заплатку къ громадному рыжему сапогу.[10] Рядомъ сидѣлъ высокій, худой, съ[11] мутными глазами отецъ Оси[12] Кондратій и также[13] согнувшись[14] срѣзалъ край[15] только что подкинутой ...
... кобыла «Азалія», въ красномъ огнѣ[599]солнца показывавшая всѣ изъяны худой груди и[600]ребристыхъ[601]боковъ, пошла[602], закинувъ острую[603]шею. Лаврухинъ оправлялъ[604] папаху. — Что, Литухинъ[605]? — Послѣдніе снимочки[606]батареи… съ вами[607 ... ] Вместо: ребристыхъ — было: ребристаго [602] Вместо: пошла —было:топталась передъ нимъ [603] Вместо: острую — было: а. тонкую б. худую [604] Вместо: оправлялъ — было: поправлялъ [605] Вместо: Литухинъ ...
... солнце, какъ возвращаются баркасы съ ловли, кефали, нагруженныя тростниковыми дорожками. [631] Икалъ,[632] и потиралъ у желудка, и радовался, что вода дѣйствуетъ[633]. Втягивалъ острый, за ночь[634] горами надушенный воздухъ, чувствовалъ бодрость въ тѣлѣ и направлялся къ сараю, гдѣ спалъ[635] Василій[636].[637] [638] Стучалъ[639] въ досчатую ...
... — сбилъ пыль. Пошелъ куда–то, посвистывая, а она стала читать на днищахъ: сотернъ, рислингъ, сотернъ… Пряное было въ воздухѣ подвала, острое, какъ изжога, добирающееся къ сердцу. А когда оглянулась Саша къ синему входу, черезъ который падали на ступени золотыя полоски невиднаго снизу солнца, точно только ...
... съ краюшка. Бѣлая шапочка на ней барашковая, и кофточка съ бѣлымъ барашкомъ. И тоненькая такая,[214] какъ тростинка. Сѣла, ноги аккуратно сложила, носочки выставила. А колѣнки острая, уголками черезъ юбку выдаются, и всѣ очертанія ногъ, какъ нарисованы, — юбкой обтянуты[215]. Однимъ словомъ, вы понимаете, что за птица. Кто ... было многоточие, исправлено карандашом. [12] Вместо: провожали глазами — было: поворачивались головы, Далее было: /(/ глаза снова смотрѣли въ карты /)/ [13] Далее было: острая [14] Далее было: Мм-да… [15] Вместо: Гмм… — было: Мм-да/а/… — тянулъ кто-нибудь. [16] Вопросительный знак вписан карандашом. [17] пасъ ...
... на: вылито — и восстановлено. [49] Вместо: вешніе, — было: а. морозны б. вешніе <?> [50] Далее было: но уже, [51] Вместо: погожая — было: а. острая б. подбадрив. [52] Далее было: а. а на стѣнкѣ лавки б. а на помостѣ, в. на лавкѣ [53] Далее было: а. желтомъ пятн. куда уже упало красноватый б. лав. [54] <нрзб.> вписано. Далее было ...
Фонд № 387 Картон № 7 Ед. хран. № 7 Шмелев Иван Сергеевич Росстани (собственноручная надпись) Соседи (машинописное заглавие) рассказ 1913 а) Ранняя редакция 1913 апр. 30 Машинопись с авторской правкой и пагинацией 30 лл. б) Первоначальные наброски плана сюжета Черновой автограф 1 л. «Слово» сб. 1 М.: Книгоизд-во писателей в Москве 1913 г. Рассказы т. V. Москва 1914 стр. 117–207. Общее количество листов 46 // карт. а) 30 лл. Сосѣди.[1] I Десятаго iюля справили именины Данилы Степаныча, а заодно[2] и Ольги[3] Ивановны, невѣстки[4],но не въ Cокольникахъ, на собственной дачѣ, какъ послѣднiе годы, а[5] на родинѣ, въ Ключевой[6]. Совсѣмъ, было[7], забыли Лаврухины[8] свою Ключевую[9] съ той поры[10], какъ разбогатѣли и[11] повели широко[12]банное[13] и подрядное дѣло[14], а тутъ, съ годъ тому, запросился и запросился Данила Степанычъна родину. Сталъ прихварывать и киснуть, сталъ жаловаться, что скучно[15] зимой въ Москвѣ, а лѣтомъ,[16] въ Сокольникахъ шумно и парадно – то[17]музыка[18],[19]народъ[20] и[21] вода плохая, а отъ[22] плохой воды унего ноги пухнутъ и снанѣтъ и сердце заходитъ[23]. Возилъ[24] Николай Данилычъ отца къ[25]докторамъ, и тѣ ...
... ; Вместо: И все смотрѣлъ. — было: Никого не было. Т [2198] Далее было: и острому [2199] Далее было: что лежало чудовищнымъ камнемъ на сердцѣ, заплакалъ. [2200] ...
... отъ калитки песчаный спускъ въ озеро. Внизу черные камни; вода пѣнится, темная, какъ тучи, чтò въ небѣ нависли низко-низко, чуть не задѣвая острые верхушки елей. — Скучно у васъ здѣсь!.. — Теперь ничего, а вотъ осень наступитъ, —и-и…. Лѣсъ гудетъ[101 ... . За его зеленой стѣной — скитъ Всѣхъ Святыхъ, объятый тишиной могилы. Проливъ остался за нами. Я вижу весь архипелагъ валаамскiй, выставившiй въ морѣ острые зубья своихъ утесовъ. Деревянная церковка прилѣпилась на высокой скалѣ за соснами. Это // 61 скитъ Александра Свирскаго. Соборъ Валаама заснулъ на утесахъ, усыпленный ...
... пустынной пристани. На берегу старичокъ складываетъ щепу для пароходика. Неподалеку монахи растягиваютъ на берегу только что[37] просмоленныя сѣти. Острый запахъ смолы… Я знаю, что если услышу гдѣ этотъ острый запахъ свѣжей смолы у воды, передо мною встанетъ картина валаамскаго пролива. Услышу я стукъ деревяннаго молотка по бортамъ ...
Конкорданс создается в рамках проекта РФФИ 18-012-00381 "Раннее творчество И. С. Шмелева в рукописных источниках: исследование и публикация"